Вопросы ювенальной юстиции -> Становление и развитие законодательства о применении принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних преступников (досоветский, советский и постсоветский периоды)

Вопросы ювенальной юстиции -> 2008 -> №1 (15) 2008 -> Теории и исследования

Становление и развитие законодательства о применении принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних преступников
(досоветский, советский и постсоветский периоды)

Скрипченко Н.Ю.,
доцент кафедры уголовного права и процесса
ГОУ ВПО «Поморский государственный университет им. М.В. Ломоносова»,
кандидат юридических наук

Досоветский период

При выявлении закономерностей, лежащих в основе формирования и развития уголовного права, необходимо руководствоваться определенными методологическими требованиями. Среди них на первое место следует поставить принцип историзма, который предполагает исследование проблемы в ее историческом развитии, соблюдение хронологических рамок и последовательности принятия законодательных актов отечественного уголовного права. Академик Б.М. Кедров писал: «Изучение прошлого может и должно служить средством для того, чтобы понять настоящее и предвидеть будущее и на основании этого осмыслить развитие науки как целенаправленный исторический процесс»¹.

В текстах первых памятниках древнерусского права - «Русская Правда», Судебник 1550 г. (Ивана IV Грозного), Судебник царя Федора Ивановича 1589 г. - нет норм, четко определяющих возраст привлечения к уголовной ответственности, понятие вменяемости, а тем более особенности уголовной репрессии в отношении несовершеннолетних. Лишь в нормах Соборного уложения 1649 г. впервые в истории развития российского уголовного права была сделана попытка определения специальных мер уголовно-правового воздействия в отношении несовершеннолетних. В соответствии со ст. 6 Уложения царя Алексея Михайловича дети полностью подчинялись родительской власти. Поэтому в случае, когда «сын или дочь учнет бити челом о суде на отца или матерь, да их же за такое челобитье бити кнутом и отдать их отцу и матери»². Родители обладали правом наказывать своих детей розгами, а в конце XVIII века им было разрешено отдавать своих непослушных детей в смирительные дома, внаем на срок до пяти лет. Таким образом, по своему карательно-воспитательному потенциалу применяемые в тот период меры в большей степени являются прообразом принудительных мер воспитательного воздействия (п. «б» ч. 2 ст. 90 УК РФ - передача под надзор родителей или лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа), чем наказания.

Дальнейшее развитие российского уголовного законодательства, учитывая накопленный веками опыт, шло по пути дифференциации уголовной ответственности с учетом возрастных особенностей лица, совершившего общественно опасное деяние, допуская применение к несовершеннолетним правонарушителям уголовно-правовых средств, являющихся альтернативой наказанию. Так, в эпоху царствования Петра I в толковании артикула 195 Воинских артикулов от 25 января 1715 г. сказано: «Наказание воровства обыкновенно умаляется или весьма отставляется, ежели… вор будет младенец, которых дабы заранее от сего отучить, могут от родителей своих лозами наказаны быть»³. Вместе с тем о возрасте младенца в законе ничего не говорится, поэтому трудно определить, с какого возраста младенец освобождался от уголовной ответственности за совершенное им противоправное деяние.

Нет конкретности и определенности в отношении возрастных особенностей субъекта, которому могли назначаться альтернативные наказанию меры, и в законодательстве послепетровского периода, например в императорских указах 1742, 1765, 1766 гг. По описанию П. Гуляева, малолетние преступники вместо смертной казни и кнута наказывались плетьми, отсылались в монастыри под караул и на покаяние, а при наличии малой вины били их розгами в зависимости от виновности и возраста⁴. Указом императрицы Елизаветы Петровны 1765 г., отмечал В.В. Есипов, было определено, что лиц моложе семнадцати лет, которые совершили тяжкие насильственные преступления, следует представлять в Сенат, где с ними разбирались по мере их вины, а малолетние от 10 до 15 лет совершившие преступления, наказывались розгами⁵. Данное положение нашло отражение в дальнейших указах Екатерины II, а затем было закреплено и в Своде законов Российской империи 1832 г. В соответствии со ст. 126 Свода законов уголовные дела о малолетних, не достигших семнадцатилетнего возраста и совершивших тяжкие преступления, представлялись Правительственному Сенату, который решал вопрос о наказании по своему усмотрению. Вместе с тем за преступления менее тяжкие, но заслуживающие телесных наказаний, малолетние без представления в Сенат по решению совестных судов и уголовных палат подвергались наказанию: в возрасте от 10 до 15 лет – розгами, от 15 до 17 лет – плетьми; в возрасте до 10 лет – передавались родителям, дети же крепостных людей - помещику.

Следовательно, субъектом преступления по Своду законов 1832 г. являлось малолетнее лицо, достигшее возраста 10 лет, кроме того, закон определял дифференцированный подход при определении наказания несовершеннолетним. Меры воспитательного воздействия в виде передачи виновного родителям либо помещику (крепостных) применялись только к лицам, не достигшим возраста уголовной ответственности.

Шагом вперед в развитии уголовного законодательства России явилось Уложение о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845 г. В соответствии со ст. 144 Уложения уголовному наказанию подлежало лицо в возрасте не менее 10 лет. Статья 143 предоставляла суду право устанавливать, «с разумением» или «без разумения» действовал малолетний в возрасте от 10 до 14 лет. Если выяснялось последнее, то наказание практически не определялось, «дети отдавались родителям или благонадежным родственникам для строгого за ними присмотра, исправления и наставления, между прочим и через духовника их или другого священнослужителя»⁶. Указанную меру, применяемую в отношении малолетних, можно считать прообразом определяемой сегодня принудительной меры воспитательного воздействия в виде передачи под надзор родителей или лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа (п. «б» ч. 2 ст. 90 УК РФ). К таковой можно отнести и «домашнее исправительное наказание» под надзором родителей или опекунов, применяемое в соответствии со ст. 148 Уложения в отношении несовершеннолетних от 14 лет до 21 года «за преступления, учиненные по неосторожности»⁷.

В обязательном порядке смягчалось наказание, назначаемое лицам, совершившим преступление в возрасте от 10 до 14 лет. Несовершеннолетние в возрасте от 14 лет до 21 года согласно ст. 145 Уложения подвергались тем же наказаниям, что и взрослые преступники, только с некоторым смягчением: «наказания телесные над ними, которые по состоянию своему от оных не изъяты, совершаются не через палачей, а через полицейских служителей и не плетьми, а розгами, и что время работ, к коим они приговариваются, сокращаются одною третью; а в случаях, когда их следовало приговорить к каторжной работе в рудниках без срока, они приговариваются к каторжным работам в рудниках на двадцать лет»⁸. Таким образом, уголовная ответственность и наказуемость деяния по Уложению 1845 г., хотя и наступала с 10-летнего возраста, но в полном объеме преступник мог отвечать по закону только при достижении им совершеннолетия, т.е. когда ему исполнится 21 год. До достижения указанного возраста к правонарушителю суд в качестве альтернативы наказанию мог использовать предусмотренный законом широкий спектр принудительно-воспитательных мер.

Значимость, применительно к исследуемому вопросу, Уложения о наказаниях уголовных и исправительных определяется и тем, что в нем впервые в отечественном законодательстве предусматривались так называемые исправительные приюты, заменяющие наказания для малолетних. Указанная мера рассматривалась как судебно-карательная, так как могла быть назначена только судом в отношении лица, признанного виновным в совершении преступления. В соответствии со ст. 55 Уложения помещение в приют назначалось вместо других наказаний. Уложение предусматривало возможность заменять помещение в исправительные приюты помещением в особые отделения при тюрьмах. В своем решении суд должен был определить, какому наказанию подлежал бы виновный за содеянное, если бы он был совершеннолетним, и если дозволяет закон, заменить наказание отдачей в приют. Таким образом, суд должен указать в приговоре и то и другое взыскание, которому должен подвергнуться малолетний на тот случай, если в приюте «не окажется достаточно помещения»⁹. Кроме помещения несовершеннолетних в приют, Уложение предусматривало использовать в этих целях исправительно-воспитательные заведения. Указанная мера применялась к лицам, которым содеянное не вменено и которые, следовательно, не подлежали наказанию. Как указывалось в Уложении, «отдача в исправительно-воспитательные заведения есть такая же мера безопасности, как и по отношению к преступникам – душевнобольным»¹⁰.

Приюты устраивались правительством, но независимо от этого к их учреждению призывались земство, общества и духовенство, а также и частные лица. Следует указать, что правительство поощряло создание общественных и частных приютов. Указанные заведения пользовались государственной поддержкой, так, если приют земледельческий, то ему в пользование отводился казенный участок земли; все принадлежащее приюту недвижимое имущество освобождались от сборов в пользу казны; тюремные комитеты выделяли из арестантских сумм средства, равнозначные тем, которые необходимы для содержания арестантов¹¹.

Помещенные на основании судебного решения в приют несовершеннолетние содержались там до исправления, причем продолжительность их пребывания не могла быть менее года. Определение срока пребывания подростков в указанном заведении являлось исключительной компетенцией администрации заведения, где содержался несовершеннолетний. По Уложению срок пребывания в приюте заканчивался с достижением несовершеннолетним возраста 21 года. Администрация приюта могла освобождать воспитанников и условно (на срок до 6 месяцев), но при установлении «дурного поведения» освобожденный возвращался в приют. Условно освобождаемые часто помещались до достижения ими возраста 18 лет к «благонадежным» мастерам, в промышленные заведения, устраивались на сельские или иные работы¹². По выходе из приюта несовершеннолетний состоял под так называемым «покровительством заведения», в котором он воспитывался. Администрация приюта заботилась о будущем подростка, как правило, с согласия и от имени несовершеннолетнего заключала договоры с мастерами или заведениями¹³.

Помимо помещения несовершеннолетних в специализированные приюты, ст. 137, 138 Уложения в качестве меры, заменяющей наказание малолетним, предусматривали заключение в монастырь. Указанная принудительная мера была введена в Уложение в 1895 г., т.к., по мнению комиссии Государственного совета, она как способами надзора, так и путем религиозных наставлений прямо и благонадежно вела к исправлению, заменяя для малолетних многие виды наказаний¹⁴. В процессе дальнейшего реформирования законодательства применение указанной выше меры ограничилось, так как на первый план выдвигалась передача в исправительные приюты, а помещение в монастыри являлось только мерой, заменяющей передачу в приюты. Кроме того, по действовавшему в тот период Уложению число случаев такой передачи было еще более ограничено, так как в монастыри могли быть помещены только несовершеннолетние женского пола при условии, что помещение в исправительные заведения представлялось невозможным. Кроме того, уголовный закон указывал только сроки содержания малолетних в монастыре, а сам порядок содержания оставался неопределенным¹⁵.

Уголовное уложение 1903 г. (хотя оно и не было полностью принято) является последним крупным законодательным актом Российской империи в области материального уголовного права. В Уголовном уложении нашли отражение не только вопросы, касающиеся особенностей уголовной ответственности несовершеннолетних, но определяется и порядок применения к подросткам мер воспитательного воздействия. Уголовное уложение 1903 г. переняло закрепленную Уложением о наказаниях уголовных и исполнительных 1845 г. систему воспитательно-исправительных заведений для несовершеннолетних, не изменив ни их виды, ни условия помещения в них подростков. Число мер, заменяющих наказание для подростков, Уголовное уложение 1903 г. дополнило внушением от суда, которому подлежали несовершеннолетние от 10 до 17 лет вместо ареста или денежной пени, причем порядок применения этой меры зависел от усмотрения судьи. Указанный род взыскания подразделялся на три вида: выговор, замечание и внушение. Выговор представлял открытое осуждение действий и поступков виновного лица, он мог быть «более или менее строгим, с внесением в формуляр или без внесения. Замечание представляло поставление на вид «неправильных» действий виновного, а внушение – объяснение противозаконности его поступка¹⁶.

Таким образом, обзор дореволюционного законодательства указывает на преемственность таких концептуальных положений в современном отечественном праве, как специальное регулирование уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних; «ступенчатость» границ уголовной ответственности; более мягкие виды и сокращенные сроки наказаний, а также возможность назначать меры, заменяющие наказание, – прообразы ныне применяемых принудительных мер воспитательного воздействия. В начале ХХ века в России существовала развитая система лечебно-воспитательных и исправительно-воспитательных заведений для несовершеннолетних преступников. Кроме сети учреждений, реализующих принудительные меры воспитательного воздействия, связанных с изоляцией подростка от общества, законодательство предусматривало широкий спектр мер, не связанных с изоляцией несовершеннолетнего от общества, таких как выговор, замечание, внушение от суда.

Советский и постсоветский период

Анализ уголовного законодательства РСФСР показывает, что в первые годы существования Советской республики интенсивно формировались органы государственной власти и издавались многочисленные законодательные акты в виде декретов. Данный период характеризуется также бессистемностью уголовного законодательства. В советском уголовном законодательстве наблюдаются колебания, связанные с изменением возраста уголовной ответственности, как в сторону его снижения, так и увеличения. В период гражданской войны, когда голод, разруха, беспризорность обусловили тяжелое положение несовершеннолетних, был принят Декрет СНК РСФСР от 14 января 1918 г. «О комиссиях для несовершеннолетних»¹⁷, которым были упразднены суды и тюремное заключение для малолетних и несовершеннолетних. Все дела о несовершеннолетних в возрасте до 17 лет, совершивших преступления, подлежали рассмотрению в комиссии для несовершеннолетних, состоящей не менее чем из трех лиц. В Декрете особо подчеркивалось, что в состав комиссии непременно должен входить врач. В качестве мер борьбы с детской преступностью ст. 4 указанного документа, определяла что «по рассмотрении дел несовершеннолетних комиссия либо освобождает, либо направляет в одно из убежищ¹⁸ Народного комиссариата общественного призрения соответственно характеру деяния»¹⁹. Этим постановлением все дети и подростки до 17 лет были исключены из сферы уголовного судопроизводства; для них должны быть созданы особые воспитательные учреждения, которые закон, по нашему мнению, не совсем удачно назвал «убежищами». Как следует из толкования данного слова, убежища предназначаются лишь для кратковременного пребывания, в воспитательных же учреждениях подростки, как правило, должны оставаться в течение продолжительного периода времени. Но в целом позицию законодателя можно определить как достаточно гуманную.

Основная идея Декрета – исправление несовершеннолетних правонарушителей прежде всего мерами воспитательного характера - нашла свое воплощение и в принятых в 1919 г. Руководящих началах по уголовному праву РСФСР. Согласно ст. 13 Руководящих начал несовершеннолетние до 14 лет не подлежали суду и наказанию. К ним применялись лишь воспитательные меры в виде передачи родителям либо лицам, их заменяющим, а также в специализированные учреждения. Такие же меры применялись к лицам от 14 до 18 лет, «действовавшим без разумения». Данную норму можно в определенной мере рассматривать как прообраз нормы о возрастной невменяемости (ч. 3 ст. 20 УК РФ). Если же они «действовали с разумением», то есть сознавая общественную опасность своих действий, возможны меры уголовного наказания. Решение этого вопроса предоставлялось суду²⁰.

Позднее законодатель стал уделять большее внимание вопросам дифференциации ответственности несовершеннолетних лиц в зависимости от совершенных преступлений. Так, согласно Декрету СНК РСФСР от 4 марта 1920 г. «О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях», был повышен возраст преступников до 18 лет. Данный Декрет не исключал уголовно-правового воздействия в отношении лиц в возрасте 14-18 лет, если комиссией будет установлена невозможность применения к ним мер медико-биологического воздействия. Такие дела передавались комиссией в судебные органы²¹.

Постановлением СНК РСФСР от 30 июля 1920 г. была утверждена «Инструкция комиссиям по делам несовершеннолетних», в соответствии с которой такие комиссии образовывались губернскими и уездными отделами народного образования. В компетенцию комиссии входило рассмотрение материалов по факту совершения несовершеннолетними лицами старше 14 лет тяжких преступлений: убийств, изнасилования, причинения тяжких ран и увечий, разбоя, грабежа и других общественно опасных деяний. Предварительно указанные материалы изучались народным судьей, который был одним из членов комиссии²². В Инструкции говорилось о мерах медико-педагогического характера, назначаемых в отношении несовершеннолетних. Такими мерами являлись: беседа, разъяснение, замечание воспитателя; оставление на свободе под присмотром родителей, родственников и обследователей; определение на ту или иную работу; помещение в школу; отправка на родину; помещение в детский дом или в одну из лечебно-воспитательных колоний и учреждений; помещение в специальные изоляторные отделения психиатрических лечебниц. В Инструкции подчеркивалось, что в случае признания недостаточными вышеуказанных мер, «при упорных рецидивах, систематических побегах из детских домов, при явной опасности для окружающих оставления несовершеннолетнего на свободе» комиссии могли передавать дело в народный суд²³.

Комиссии широко использовали предоставленные им права. Их деятельность сыграла важную роль в ликвидации беспризорности и предупреждении преступности среди несовершеннолетних. Однако многие подростки, жившие вне семьи и общавшиеся со взрослыми преступниками, нуждались в более эффективных методах воздействия, связанных с помещением в воспитательные или лечебно-воспитательные учреждения. Первые из них были созданы уже в 1918 г. Это были детские дома, приёмники-распределители, школы-коммуны, институты трудового воспитания для особо трудных подростков, реформатории. Так, на созданный российский реформаторий для особо трудных правонарушителей в возрасте от 17 лет до 21 года была возложена задача обучения, воспитания и подготовки молодёжи к трудовой жизни. Просуществовало это учреждение недолго. Трудности экономического порядка, отсутствие достаточного числа педагогов и воспитателей привели к его ликвидации²⁴.

Аналогично складывались судьбы и других воспитательных учреждений для несовершеннолетних правонарушителей (школы фабрично-заводского обучения, трудовые коммуны и др.). Комиссии по делам несовершеннолетних, действовавшие в основном на общественных началах, не могли обеспечить надлежащий уровень работы с социально запущенными детьми. Контингент самих комиссий был нестабилен, члены их в большинстве случаев не имели педагогического образования и опыта работы.

В связи с создавшимся положением третья сессия ВЦИК 1-го созыва 1922 г., обсуждавшая проект уголовного законодательства, положительно решила вопрос о расширении компетенции суда в борьбе с преступностью несовершеннолетних. Д.И. Курский по этому поводу сказал: «Это, конечно, объясняется не ошибочностью нашего метода, а недостатком материальных средств. Если бы у нас была сейчас возможность организацию медико-педагогического воздействия поставить так, как нужно, то есть открыть сеть учреждений для малолетних и несовершеннолетних, тогда этот вопрос был бы решён вполне благополучно»²⁵.

Названный аргумент, к сожалению, и в дальнейшем развитии законодательства нередко служил причиной усиления уголовно-правовых репрессий в отношении лиц, не достигших 18 лет. УК РСФСР 1922 г. вновь снизил возраст уголовной ответственности с 18 до 16 лет. Для лиц младше этого возраста, совершивших преступления, основным средством воздействия по-прежнему были меры воспитательного характера. Так, ст. 18 (с двумя дополняющими ее пунктами а, б) УК РСФСР 1922 г. полностью исключила применение уголовного наказания к малолетним до 14 лет, а также к несовершеннолетним от 14 до 16 лет, если в отношении данной категории лиц можно было ограничиться мерами медико-педагогического характера. Таким образом, УК РСФСР 1922 г. предусматривал для подростков как меру, заменяющую наказание, «помещение в учреждения для умственно и морально дефективных» (ст. 46, а). Кроме использования указанных заведений ст. 56 УК предусматривала замену наказаний несовершеннолетним помещением их в исправительно-воспитательное учреждение. Закон устанавливал, что комиссии по делам несовершеннолетних могли направлять в них подростков, «но на срок не свыше половины первоначально определенного судом срока наказания». Указанные заведения иначе назывались трудовыми домами для несовершеннолетних, лишенных свободы. Органами, которые направляли подростков в эти учреждения, являлись комиссии по делам несовершеннолетних и народные суды. В период с 1925 по 1931 г. большинство дел на правонарушителей в возрасте до 18 лет рассматривалось комиссиями по делам несовершеннолетних. В суды передавалось около 10 % дел. В инструкции Наркомпроса РСФСР по делам несовершеннолетних, принятой в 1921 г., указывалось, что комиссии должны передавать в суд дела лишь о тех несовершеннолетних, которые неоднократно привлекались за преступления или совершали побеги из детских учреждений, куда определялись комиссиями в связи с совершением нетяжкого преступления²⁶.

С образованием СССР в 1922 г. советское уголовное право в своем развитии значительно продвинулось вперед. Важной вехой было принятие Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г., что имело большое значение для укрепления правопорядка в стране.

В Основных началах не указывалось, с какого возраста наступала уголовная ответственность за совершенное преступление, однако они предписывали законодательным органам союзных республик установить в специально изданных постановлениях возраст, по достижении которого лицо могло привлекаться к уголовной ответственности. Основные начала в ст. 8, как и в УК 1922 г., предусматривали применение комиссией по делам несовершеннолетних к малолетним мер медико-педагогического характера, не носящих характера наказания. Несовершеннолетним эти меры назначались указанными органами в случае признания возможности применения к ним мер судебно-исправительного характера. Во всех остальных случаях вопрос о применении мер медико-педагогического характера решался через судебные органы²⁷.

Дальнейший этап в развитии уголовного законодательства обозначен принятием УК РСФСР 1926 г. Отметим преемственную связь этого УК с УК РСФСР 1922 г., которая выражалась в том, что новый УК представлял собой значительно переработанный предшествующий УК.

Статья 12 УК РСФСР 1926 г. устанавливала возраст наступления уголовной ответственности с 14 лет. Меры социальной защиты судебно-исправительного характера не применялись к малолетним до 14-летнего возраста. К данной категории правонарушителей могли быть применены лишь меры медико-педагогического характера. Несовершеннолетние же в возрасте от 14 до 16 лет подлежали уголовной ответственности лишь в случаях, когда комиссии по делам несовершеннолетних могли признать невозможным применить к ним меры, которые применялись к малолетним. Таким образом, УК РСФСР 1926 г. в первоначальной редакции признавал субъектом преступления только лицо, совершившее общественно опасное деяние и достигшее возраста 14 лет, в отличие от УК РСФСР 1922 г., по которому несовершеннолетние подлежали уголовной ответственности по достижении ими 16 лет.

Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 30 октября 1929 г. «Об изменении ст. 12 и 50 Уголовного кодекса и ст. 47 и 174 Исправительно-трудового кодекса РСФСР» возраст, с которого наступала уголовная ответственность, был повышен с 14 до 16 лет. Согласно ст. 12 УК РСФСР 1926 г. в новой редакции, комиссии по делам несовершеннолетних могли применять к лицам, не достигшим 16-летнего возраста, меры медико-педагогического характера²⁸. Этот возрастной признак субъекта преступления, как и другие условия применения мер уголовно-правового воздействия в отношении несовершеннолетних, установленные в 1929 году, действовали без изменений до 1935 г., хотя в союзных республиках возраст, с которого наступала уголовная ответственность, остался без изменений. Однако в 1935 г. была отменена ст. 8 Основных начал 1924 г., предоставлявшая союзным республикам право определять возраст наступления уголовной ответственности.

Вместе с тем в условиях усиления в стране культа личности И.В. Сталина и установления тоталитарного государственного и общественного контроля за деятельностью и поведением людей в уголовном законодательстве и судебной практике наметились устойчивые тенденции к более активному применению репрессий. Это коснулось и несовершеннолетних. Так, на основе Постановления ВЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 года «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних»²⁹, Постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 31 мая 1935 г. «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности»³⁰ и Постановления ЦИК и СНК СССР от 29 июля 1935 г. «О дополнении уголовных и гражданских кодексов союзных республик»³¹ была изменена ст. 12 УК РСФСР 1926 г. В соответствии с новой редакцией в ней устанавливалась уголовная ответственность в отношении правонарушителей, достигших 12-летнего возраста, если они были уличены в совершении убийства или попытке совершения убийства, причинения насилия, телесных повреждений, различных увечий, краж³². Такие лица признавались субъектами преступлений и привлекались к суду с применением всех видов наказаний, включая смертную казнь. Одновременно была установлена строгая уголовная ответственность в отношении лиц, которые подстрекали или склоняли несовершеннолетних к совершению различных преступлений или участию в них. Данные лица подвергались уголовному наказанию в виде тюремного заключения сроком до 5 лет.

Представляется, что принятие этих постановлений вряд ли было оправдано целью ликвидации преступности среди несовершеннолетних, а скорее являлось результатом процветания тоталитарного режима.

В дальнейший период советское уголовное законодательство приобретало все более репрессивный характер. Характерной особенностью предвоенных уголовных законов и законов периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. является их жестокий карающий характер независимо от возраста лица, совершившего преступление.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 декабря 1940 г. «Об уголовной ответственности несовершеннолетних за действия, могущие вызвать крушение поездов», была установлена уголовная ответственность лиц в возрасте 12 лет, с применением всех мер уголовного наказания, за такие преступные действия, как развинчивание рельсов, подкладывание на рельсы различных предметов и т.п., которые могли вызвать крушение поездов³³. Во всех остальных случаях несовершеннолетние признавались субъектом преступления с 16-летнего возраста.

Однако перед самым началом Великой Отечественной войны Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1941 г. «Об уголовной ответственности в отношении несовершеннолетних» возраст уголовной ответственности был понижен до 14 лет, за исключением преступлений, предусмотренных Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. и Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 декабря 1940 г.³⁴

В советской юридической литературе предпринимались попытки объяснить усиление мер уголовной репрессии по отношению к несовершеннолетним. Так, профессор А.А. Пионтковский писал: «установление уголовной ответственности за ряд преступлений начиная с 12-летнего возраста, видимо, было продиктовано желанием указать несовершеннолетним, что советская власть предъявляет серьёзные требования к своим подрастающим гражданам»³⁵.

С такой оценкой принятых нормативно-правовых актов вряд ли можно согласиться. Усиление уголовных мер без значительного улучшения воспитательной работы с подростками не способствовало сокращению преступности. Законом был отброшен весь накопленный ранее опыт мер воспитательного характера, основанный на положениях первых декретов. На установление уголовной ответственности с 12 лет скорее всего повлияла господствующая в то время концепция принуждения как универсального средства борьбы с преступностью.

Ошибочность принятого направления была очевидной для практических работников суда и прокуратуры. Не имея возможности применять к несовершеннолетним правонарушителям меры воспитательного характера, суды часто назначали наказания в виде кратких сроков лишения свободы. Но отсутствие возможности применять принудительные меры воспитательного воздействия привило к негативным последствиям. Осуждённые подростки, общаясь при этапировании со взрослыми преступниками либо с неоднократно судимыми сверстниками, возвращались домой после отбытия наказания с большим грузом асоциальных взглядов, привычек, наклонностей, чем до осуждения. Наркомат юстиции СССР, обобщив судебную практику, издал 15 апреля 1940 г. циркуляр «Об улучшении работы судов по борьбе с преступлениями, совершёнными подростками», в котором рекомендовал судам проявлять особую внимательность при определении наказания несовершеннолетним. «Лишение свободы к лицам этого возраста, - указывалось в циркуляре, - должно применяться с исключительной осторожностью и главным образом к рецидивистам, а также к неоднократно бежавшим из детских учреждений»³⁶. Это указание дало возможность судам более широко применять к несовершеннолетним меры наказания, не связанные с лишением свободы. В свою очередь прокуратура по возможности ограничивала привлечение к уголовной ответственности лиц в возрасте 12-14 лет. В связи с этим роста судимости среди несовершеннолетних не наблюдалось. Более того, к 1940 г. количество осуждённых по сравнению с 1931 г. уменьшилось на 50 %.

Попытки смягчить чрезмерно жестокий закон путём принятия ведомственных циркуляров продолжались и в дальнейшем. Приказом НКЮ СССР от 19 июня 1943 г. № 50 судам давалось право прекращать уголовные дела несовершеннолетних, не достигших 15 лет, привлечённых к уголовной ответственности за мелкое хулиганство, мелкие кражи и другие незначительные преступления с передачей детей на попечение родителей, опекунов или, в случае необходимости, с направлением в трудовую воспитательную колонию. Однако законодательно это право было закреплено лишь в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. Одновременно был решён вопрос о возрасте уголовной ответственности. В ст. 10 Основ (ст. 10 УК РСФСР 1960 г.) указывалось, что уголовной ответственности подлежат лица, которым до совершения преступления исполнилось 16 лет.

Уголовная ответственность с 14 лет наступала лишь при совершении конкретных преступлений, перечисленных в ч. 2 ст. 10 Основ (ч. 2. ст. 10 УК РСФСР), Законодатель среди этих преступлений определил только такие деяния (убийство, разбой, кража и т. д.), общественная опасность которых уже понятна лицам, достигшим 14 лет.

Принятие Основ 1958 г. послужило толчком для активной работы законодателя по подготовке и принятию в каждой союзной республике уголовных кодексов, большинство из которых были введены в действие в 1961 г. 27 октября 1960 г. на третьей сессии Верховного Совета РСФСР пятого созыва был принят УК РСФСР, который вступил в силу с 1 января 1961 г.

УК РСФСР установил общий возраст уголовной ответственности с 16 лет, однако перечень преступлений, уголовная ответственность за совершение которых наступала с 14-летнего возраста, по сравнению с перечнем, предусмотренным ст. 10 Основ 1958 г., был расширен. В дальнейшем этот перечень законодателем постоянно расширялся и уточнялся. Отдельная статья (63) УК РСФСР 1960 г. регулировала применение в отношении несовершеннолетних принудительных мер воспитательного характера. Если суд найдет, что исправление несовершеннолетнего, совершившего преступление, не представляющее большой общественной опасности, возможно без применения наказания, он мог применить к такому лицу принудительные меры воспитательного характера. В соответствии с ч. 4 ст. 10 УК РСФСР суд освобождал несовершеннолетнего от уголовной ответственности с направлением его в комиссию по делам несовершеннолетних для рассмотрения вопроса о применении к нему принудительных мер воспитательного характера. К указанным мерам закон (ст. 63 УК РСФСР) относил: 1) возложение обязанностей публично или в иной форме, определяемой судом, принести извинение потерпевшему; 2) объявление выговора или строгого выговора; 3) предостережение; 4) возложение на несовершеннолетнего, достигшего пятнадцатилетнего возраста, обязанности возместить причиненный ущерб, если несовершеннолетний имеет самостоятельный заработок и сумма ущерба не превышает 50 рублей, или возложение обязанности своим трудом устранить причиненный материальный ущерб, не превышающий 50 рублей; при причинении ущерба на сумму свыше 50 рублей возмещение ущерба должно было производиться в порядке гражданского судопроизводства; 5) передачу несовершеннолетнего под строгий надзор родителям или лицам, их заменяющим; 6) передачу несовершеннолетнего под наблюдение трудовому коллективу, общественной организации с их согласия, а также отдельным гражданам по их просьбе. Суд также мог назначить общественного воспитателя в соответствии с Положением об общественных воспитателях несовершеннолетних; 7) помещение несовершеннолетнего в специальное учебно-воспитательное или лечебно-воспитательное учреждение³⁷.

УК РФ (1996 г) впервые в истории развития уголовного законодательства Российского государства выделил самостоятельный раздел (V), посвященный особенностям уголовной ответственности несовершеннолетних. Нормы УК РФ предусматривают не только применение к несовершеннолетнему принудительных мер воспитательного воздействия, но и сокращенный по сравнению со взрослыми перечень применяемых наказаний (причем сокращены не только их виды, но и сроки назначения), более льготные условия истечения сроков давности, применения условно-досрочного освобождения от отбывания наказания и т.д.

Подводя итог можно сделать следующие выводы:

1. В первые годы после революции 1917 г. была предпринята попытка перейти от идеи смягчения ответственности и наказания несовершеннолетних к почти полной замене их воспитательными мерами. Уголовное законодательство этого периода, исключив несовершеннолетних из сферы уголовного судопроизводства, уделяло внимание воспитательной стороне их исправления, допуская назначение наказания подросткам лишь в исключительных случаях (совершение несовершеннолетним особо тяжких преступлений против жизни и злостный рецидив).

2. Роль принудительных мер воспитательного воздействия в истории отечественного уголовного права не оставалась неизменной. Так, советский период характеризуется борьбой абстрактно-гуманистической идеи максимальной экономии репрессии и идеи усиления уголовной репрессии как основного способа быстро покончить с преступностью в среде несовершеннолетних. Особая заслуга в сохранении и развитии специфического подхода к несовершеннолетним преступникам принадлежала в период ужесточения уголовного законодательства практике, которая смягчала в процессе правоприменения жесткие требования закона.

3. Либеральный подход к ответственности несовершеннолетних приобрел свое окончательное завершение в УК РФ 1996 г., в котором особенности уголовной ответственности указанных лиц выделены законодателем в самостоятельный раздел (V). Следует отметить, что действующий УК РФ, основываясь на принципе гуманизма и намерении исправить несовершеннолетних, обоснованно сочетает меры воспитательного воздействия и наказания.

Комментарии: