Семейный кодекс Российской Федерации 1995 г. возлагает на родителей обязанность воспитывать детей. Аналогичную обязанность закрепил Свод законов Российской империи. Однако это аналогия чисто внешняя, поскольку причиной интереса законов Российской империи к воспитанию детей были исключительно сословные соображения, а Семейный кодекс РФ исходит из приоритета интересов несовершеннолетних членов семьи.

Причину такого подхода в Российской империи хорошо объяснил К.П. Победоносцев, отметивший в истории России наличие групп населения, в которых дети наследовали, по сути, службу или работу своих отцов1. К концу XIX в. это «наследование» практически изживет себя, но вплоть до Октябрьской революции 1917 г. законы будут требовать от родителей определять подросших детей в службу или промысел «соответственно их состоянию» (ст. 174 т. X ч. 1 Свода законов Российской империи). Таким образом, суть воспитания состояла в приготовлении родителями преемников для государственных нужд, или, как говорил сам закон, «в видах правительства» (там же, ст. 173). Вот несколько примеров указанных групп, где особенно видна специфика заботы правительства о воспитании подрастающего поколения. Под детьми здесь будут пониматься исключительно сыновья, поскольку основные сословные обязанности ложились на лиц мужского пола.

Причину такого подхода в Российской империи хорошо объяснил К.П. Победоносцев, отметивший в истории России наличие групп населения, в которых дети наследовали, по сути, службу или работу своих отцов¹. К концу XIX в. это «наследование» практически изживет себя, но вплоть до Октябрьской революции 1917 г. законы будут требовать от родителей определять подросших детей в службу или промысел «соответственно их состоянию» (ст. 174 т. X ч. 1 Свода законов Российской империи). Таким образом, суть воспитания состояла в приготовлении родителями преемников для государственных нужд, или, как говорил сам закон, «в видах правительства» (там же, ст. 173). Вот несколько примеров указанных групп, где особенно видна специфика заботы правительства о воспитании подрастающего поколения. Под детьми здесь будут пониматься исключительно сыновья, поскольку основные сословные обязанности ложились на лиц мужского пола.

Дворянство. Для детей, родившихся в этом сословии, долгое время была только одна дорога — в государственную службу. Дворянские отпрыски подлежали строгому учету и по достижении определенного возраста в обязательном порядке определялись в штатский или военный чин. Так, один из важнейших нормативных актов в этой области, Именной указ от 9 февраля 1737 г., определил, что в 7 лет дворянские дети подлежали регистрации в губернских канцеляриях или у герольдмейстера в Санкт-Петербурге с освидетельствованием их знаний. Повторный смотр проводился по достижении ими 12 лет, при этом выяснялось, имелась ли возможность продолжать образовательный процесс на дому или, за неимением таковой, следовало отправить детей в государственные академии или иные школы. В 16 лет смотр проходил в одной из российских столиц, по итогам которого недоросли могли или возвращаться домой для продолжения образования или, опять-таки, в принудительном порядке определяться в казенные учебные заведения до достижения 20 лет. Затем уже начиналась служба. Впрочем, показавших себя способными, привлекали на службу и в 16 лет, а явно неспособных надлежало отдавать в солдаты или матросы². Характерно, что доказательством возможности обучать детей дома являлось количество крепостных крестьян у отца или воспитывающих родственников. Так, Указ 9 февраля 1737 г. определил планку в 100 душ, а Манифест Петра III от 18 февраля 1762 г. («О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству») — 1000³.

О том, что правительство рассматривало родительское воспитание дворян с точки зрения обеспечения образования, говорит утвержденный в 1774 г. Екатериной II доклад Сената по делу А. Ахматова. Дворяне Ахматовы были настолько бедны, что сами не гнушались крестьянской работы. Имея троих сыновей, родители просили определить их на обучение в гарнизонную школу за казенный счет. Сословные представления о чести не помешали императрице согласиться с просьбой, поскольку лишь образование давало возможность дворянам «определяться в службу... а потому и полезными быть своему отечеству»⁴.

Духовенство. Указами 1708 и 1710 гг. Петр I повелел обучать в греческих и латинских школах сыновей духовенства⁵. Постановления XVIII в. определяли самый разный возраст для отдачи детей в школы (7–20 лет)⁶. Нежелающих получать образование надлежало зачислять в духовные училища насильно⁷. На отцах, священно- и церковнослужителях, лежала не только обязанность отдавать своих детей в семинарии, но и учить их грамоте до школы⁸. Как и дворяне, духовенство было обязано содержать отданных в школы детей. Производилось это содержание через специальные сборы, которые налагались на землевладельцев духовного звания, но нередко архиереи содержали семинарии исключительно из личных доходов⁹.

Дети духовенства обучались в семинариях «как в надежду священства, так и в пользу государства»¹⁰. В XVIII в. стало весьма затруднительно получить духовный сан без соответствующего образования. Причины, по которым правительство заинтересовалось образовательным уровнем духовного сословия, весьма многообразны. С одной стороны, неграмотные священники не могли эффективно выполнять роль духовных наставников и сами часто подпадали под влияние ересей¹¹. С другой — светская власть нуждалась в образованных миссионерах для «замирения» непокорных народов на окраинах страны (татар, башкир и проч.)¹². Образованные дети священников могли привлекаться и на государственную службу, поскольку количество лиц дворянского сословия оказывалось недостаточным для заполнения вакансий¹³. Кроме того, образовательный ценз являлся фильтром, который не позволял умножаться количеству лиц духовного звания, свободных от податей¹⁴.

Податное население. Русское правительство не проявляло заметного интереса к воспитанию детей этой группы. При низком уровне сельскохозяйственной и фабричной техники передача трудовых навыков могла переходить от отца к сыну «без отрыва от производства», а надлежащее духовное наставление мог дать пастырь. Однако судьба крестьянина или мещанина могла повернуться так, что их детьми правительство могло серьезно заинтересоваться.

В качестве примера можно привести судьбу детей солдат. По инициативе Петра I были созданы гарнизонные школы для детей солдат и нижних чинов.

Императрица Елизавета Петровна Указом от 18 ноября 1758 г. сделала зачисление солдатских детей в такие школы обязательным¹⁵. В XIX в. до 1856 г. солдатские дети поступали в «батальоны военных кантонистов», где проходили военную подготовку. Следовательно, законодательством XVIII — первой половины XIX в. солдатские дети обрекались на военную службу по своему происхождению¹⁶. Аналогичный принцип существовал для детей крестьян, приписанных к заводам и мануфактурам: их надлежало обучать всяким «мастерствам», ставить на должность мастеров на тех же предприятиях, где работали их родители¹⁷.

Таким образом, воспитание детей понималось русским правительством весьма своеобразно: законы XVII–XIX вв. ограничивали родительское право, исходя из судьбы, которую ребенку определила принадлежность к тому или другому сословию. Дворяне и духовенство были обязаны дать своим чадам начальное образование и вовремя сдать их в государственные учебные заведения или на службу. За неисполнение своих сословных обязанностей в отношении детей дворянам угрожал императорский гнев¹⁸, а духовенству — лишение чинов и «беспощадное наказание»¹⁹. Воспитание (в т.ч. профессиональное обучение) детей податных сословий определялось спецификой занятий их родителей, которую они сами не могли изменить.

Однако определенные обстоятельства стали позволять родителям чем дальше, тем больше вмешиваться в судьбу собственных детей. Первыми это ощутили дворяне, когда государственная служба перестала быть для них обязательной. В 1762 г. Петр III позволил родителям-дворянам обучать детей наукам по собственному усмотрению: домашним образом или в государственным образовательных учреждениях, в России или за границей²⁰. При Екатерине II обучение дворян наукам стало бессрочным: недоросли могли обучаться приличным этому сословию наукам «доколе заблагорассудят»²¹.

C развитием рынка труда приписанным к заводам и мануфактурам крестьянам позволили избирать иной род занятий. Что было, например, в 1829 г. постановлено в отношении тульских оружейников²². По случаю коронации Александр II 26 августа 1856 г. отменил обязательное зачисление в военное и морское ведомство солдатских детей (кантонистов)²³. Вскоре были отменены и сами батальоны военных кантонистов. Введенная Александром II всеобщая воинская повинность закрепила отмену наследственности в солдатской службе.

В XIX в. расширяются возможности для выпускников духовных учебных заведений. С 1813 г. для них в принципе открыта государственная служба, однако лишь в 1842 г. дети не только священно-, но и церковнослужителей получили право поступать во все ведомства гражданской службы²⁴. Статус детей духовенства был окончательно определен 26 мая 1869 г.: они с этого момента перестали принадлежать духовному сословию до самостоятельного избрания этого рода деятельности²⁵.

Таким образом, в XIX в. постепенно происходит размывание кастовых перегородок между сословиями. Соответственно и родители постепенно освобождаются от необходимости подготавливать детей к выполнению сословных обязанностей. Однако нормы Свода законов Российской империи были не столь гибки, поэтому вплоть до октября 1917 г. сохраняется отброшенная, по сути, самой жизнью обязанность родителей определять род занятий детей согласно сословному положению.