Революция резко усилила общественную активность молодежи. Повсюду появились молодежные организации самой разной направленности, в первую очередь, культурнические и политические. Лучше других политических сил оценить роль молодежи в экстремальных условиях революции и использовать ее энергию на практике смогли большевики. Однако и у них не было четкой концепции молодежной политики, по крайней мере, в первые годы советской власти коммунистическая партия пыталась вовлекать молодежь в революцию в самых разных организационных формах.

Комсомол родился как союз союзов, представляющих не только большевиков, но и беспартийных, левых эсеров, анархистов-индивидуалистов, социал-демократов-интернационалистов¹. Молодое советское государство опасалось такого многообразия. Понимая значение молодежи для осуществления задач нового государственного строительства, коммунистические лидеры в условиях гражданской войны и становления нового государственного строя вполне справедливо считали, что им не удастся установить эффективный политический контроль над многими молодежными объединениями сразу.

Совет народных комиссаров, ЦК РКП(б) в условиях развертывания гражданской войны были в первую очередь заинтересованы в создании структур общества, обеспечивающих мобилизацию населения на защиту новой власти. В молодежной сфере подобной структурой призван был стать комсомол. Неслучайно в 1920-е годы его нередко именовали «дитем гражданской войны».

Уже в первые годы своего существования советское государство пошло по пути оптимизации политического контроля над молодежным движением, с которым в первую очередь связывалась его эволюция от многообразия к унитаризму. Еще в первой программе комсомола подчеркивалось, что он организуется для объединения революционной молодежи². Поддержка правящей партии, особенно материальная, способствовала быстрому росту РКСМ. Большинство союзов рабочей молодежи страны вошли в союз уже в конце 1918 года. В 1918-1919 годах ВЧК подвергла аресту руководителей и рядовых членов монархических и либеральных союзов молодежи³.

Опасаясь переориентации коммунистических организаций, комсомол под руководством партии уже в первые годы своего существования предпринял решающие усилия к монополизации и коммунистического молодежного движения. Важным рубежом на пути к всеохватывающей монополии комсомола стало слияние с комсомолом второй по численности организации – союзов учащихся-коммунистов. Эти союзы видели цель своей работы в пропаганде среди учащихся коммунистических идей и в проведении школьной реформы. В апреле 1919 года состоялся пленум ЦК РКСМ, на котором было принято решение о создании комсомольских ячеек в школе. 11 мая 1919 года Оргбюро ЦК РКП(б) утвердило «Положение о работе Российского Коммунистического Союза Молодежи среди учащихся». В этом документе указывалось, что «вся работа, как среди рабоче-крестьянской, так и среди учащейся молодежи, должна быть объединена в руках Российского Коммунистического Союза Молодежи»⁴. Вместо всероссийского бюро, избранного на первом съезде учащихся-коммунистов, был образован отдел по работе среди учащихся при ЦК РКСМ. Из состава учащихся-коммунистов в комсомол за небольшим исключением принимались лишь выходцы из рабочих семей.

Так боролись за то, чтобы «руководящая роль не принадлежала интеллигенции» (из выступления О. Рывкина на I Всероссийском съезде учащихся-коммунистов)⁵. В 20-е годы все предложения о созыве съездов учащейся молодежи безоговорочно отвергались⁶.

Перед II съездом РКСМ В. Дунаевский выдвинул план новой массовой организации – секций молодежи при профсоюзах. В отличие от комсомола деятельность этой организации, по Дунаевскому, не должна носить политический характер, она может объединить всю рабочую молодежь. Хотя В. Дунаевский ставил целью укрепление комсомола, выведение из его состава политически незрелой молодежи и объединение ее в организацию, подчиненную комсомолу, сама идея множественности организационных форм молодежного движения в советской России выглядела для высших партийных и комсомольских руководителей абсурдной. В печати и на комсомольских собраниях была развернута критика идеи Дунаевского. На II съезде РКСМ, предваряя обсуждение проблемы, председательствующий О. Рывкин заявил: «Основное мнение съезда такое, что единственной формой движения рабочей молодежи является наш союз». Своими решениями съезд подтвердил это⁷.
III съезд РКСМ в октябре 1920 г. принял новую программу комсомола. В ней подчеркивалось: «Единственной и массовой организацией молодежи в РСФСР является Российский Коммунистический Союз Молодежи»⁸.

Руководство комсомола было настроено решительно против обособления студенческой молодежи. Усиливающейся работой социалистов-революционеров и меньшевиков среди студенчества бюро ЦК РКСМ обосновало свое постановление от 25 августа 1921 года. Бюро высказалось против приема студентов в профсоюзы, создания революционных и общественных объединений⁹. И все же до 1923 года студенческие коммунистические организации имели частичную автономию. Они входили во Всероссийское объединение коммунистического студенчества, такие же объединения были в губерниях. XII съезд РКП(б) счел нецелесообразным обособление студенчества: губернские и центральное бюро Всероссийского объединения коммунистического студенчества были упразднены. Комсомольские ячейки вузов стали подчиняться горкомам комсомола¹⁰. Были созданы студенческие профсекции – организации пролетарского студенчества, просуществовавшие до 1930 года¹¹. В них обязаны были вступить все обучающиеся в вузах комсомольцы и коммунисты. Решением Оргбюро ЦК партии деятельность коммунистических фракций в студенческих профсекциях была взята под контроль¹².

Вопрос об отношении к некоммунистическим молодежным организациям был рассмотрен на пленуме ЦК РКСМ в июле 1919 года. 17 июля 1919 г. пленум ЦК РКСМ в резолюции «Об отношении к культурно-просветительным и другим организациям молодежи» предписал комсомольским организациям вести непримиримую борьбу с юношескими организациями, враждебными советскому государству и компартии¹³. Пленум отметил усиление влияния анархистов на молодежь. По отношению к Всероссийской Федерации анархистской молодежи, как заявил на пленуме Л. Щацкин, «может быть только одна тактика: арест, разгон, суд над виновниками»¹⁴. Было сообщено, что ведомство Ф.Э. Дзержинского уже провело аресты участников Всероссийского съезда анархистской молодежи¹⁵. Фактически Л. Шацкин определил методику сотрудничества комсомола и ВЧК, рекомендуя комсомольцам не участвовать в арестах, а лишь сообщать чекистам об имеющихся контрреволюционных молодежных организациях.

Относительно культурно-просветительных организаций Л. Шацкин заявил: «Ели там интеллигенция, если там имеется прекрасное здание, если там имеются прекрасные инструменты, то все это надо отобрать. Но если там находятся рабочие, то надо устраивать с ними собеседования и стараться их взорвать изнутри. Необходимо выкидывать оттуда их руководителей, которые в большинстве случаев являются интеллигентами …»¹⁶.

В октябре 1919 года II съезд РКСМ принял специальную резолюцию «О физическом воспитании и скаутизме». Считая скаутскую систему системой чисто буржуазного физического и духовного воспитания молодежи в империалистическом духе, II съезд РКСМ провозгласил необходимым немедленный роспуск всех существующих в России бойскаутских организаций. Реорганизованная система «юков» называлась механической склейкой буржуазной скаутской системы и коммунистических фраз. Не обращая внимания на новые тенденции в деятельности «юков»¹⁷, съезд высказался за ликвидацию юкских организаций, за передачу их функции по физическому развитию молодежи организациям РКСМ и за переход пролетарских по составу элементов в РКСМ.

Решая вопрос о скаутах, II съезд РКСМ подчеркнул также необходимость роспуска спортивных организаций и обществ «буржуазного и контрреволюционного характера». При этом подчеркивалось, что «в случае же их пролетарского состава организации РКСМ должны распространить на них свое влияние»¹⁸. Особое внимание обращалось на национальные спортивные общества.

Важнейшие шаги к налаживанию непосредственного сотрудничества комсомола с советской спецслужбой были предприняты в январе 1921 года, когда ЦК РКСМ обратился к ВЧК с просьбой создать специальный орган с представительством ЦК РКСМ для наблюдения за некоммунистическими организациями молодежи.

В начале 1922 года ЦК РКСМ дважды обращался в ЦК РКП(б) с просьбой поставить вопрос «о создании при органах ЧК отделения по борьбе с некоммунистическими организациями молодежи»¹⁹. 13 февраля 1922 года президиум ВЧК, идя навстречу настойчивым просьбам ЦК РКСМ, вменил в обязанность помощника начальника секретного отдела ведения «делами молодежи». Бюро ЦК комсомола выделяло своих представителей в ОГПУ²⁰. На местах наблюдение за деятельностью некоммунистических организаций и связь с органами ВЧК-ОГПУ возлагалась на секретарей губкомов²¹.

16 февраля 1922 года ЦК РКСМ издал циркулярное письмо «О некоммунистических организациях молодежи». В нем признавалось, что «опасность со стороны некоммунистических организаций взрослых и молодежи … невелика. Однако некоторая почва для их работы – ухудшение экономического положения рабочей молодежи, влияние мелкобуржуазной стихии, тяжелое положение в РКСМ – безусловно налицо»²².

Главного противника руководство комсомола видело в Российском социал-демократическом союзе рабочей молодежи, хотя насчитывал он всего около 150 членов. Сообщалось о существовании студенческой организации партии эсеров, христианских организаций молодежи, об усилении деятельности националистических организаций, в первую очередь – еврейских («Евкомол», «Югенд-Поалей-Цион», «Цейре-Цион», «Маккаби», «Геховер», «Гехолуц»).

ЦК РКСМ предписывал губернским комитетам комсомола тщательно информировать о наличии некоммунистических организаций молодежи, их платформе, численности, составе, деятельности, наладить информационную связь с органами ГПУ. Вполне здравым для политической борьбы было предписание: «Не популизировать зря наших противников, бороться против них там, где они уже есть и распространяют влияние. Большие кампании вести там, где их влияние среди широких кругов рабочей молодежи растет в качестве общего влияния по всей губернии или в важных ее пунктах»²³. Здравомыслием отличалось и предписание союзным организациям не брать на себя никаких чекистских функций, участвуя через парткомы в обсуждении мер, принимаемых против некоммунистических организаций молодежи. РКСМ вполне резонно дистанцировался от радикальных мер по отношению к политическим противникам, предпринимаемым советским государством и правящей партией. Видны даже проявления некоторого уважения к законности: «Вопрос о легальности ставится согласно отношения РКП и Советской власти таким образом: поскольку некоммунистические организации не борются непосредственно против Советской власти, они легальны. В случае непосредственных конкретных выступлений против Советской власти в зависимости от политических обстоятельств – они ликвидируются. Вопрос должен решаться в каждом отдельном случае»²⁴.

Впрочем, уже следующий тезис показывает, что уважение к законности в устах комсомольских лидеров – лишь проявление определенного церемониала. В адрес легальных партий говорится: «Об издании какой-либо легальной прессы не может быть и речи по отношению к меньшевикам, правым эсерам и активным, не примирившимся с Советской властью анархистам»²⁵. Еще откровеннее тезис: «Надо следить за тем, чтобы советские органы по тем или другим причинам не оказывали поддержки некоммунистическим организациям (в особенности, якобы коммунистическим), что раньше имело место»²⁶.

20 марта 1922 года бюро ЦК РКСМ заслушало вопрос о судьбах арестованных членов бюро руководящего органа РСДСРМ. Свое пренебрежительное отношение к законности бюро продемонстрировало, признав желательной ссылку без суда²⁷.

25 августа 1922 года ЦК РКСМ обратился к губкомам с циркулярным письмом о скаутских организациях. Позиция ЦК РКСМ по отношению к старым бойскаутским организациям оставалась прежней, т.е. непримиримо враждебной. Комсомол стремился создать движение пролетарских детей на основе их самоорганизации для классового воспитания их в коммунистическом духе. Пролетарские по составу скаутские организации могли включаться в число отрядов юных пионеров, но только с условием, что старые скауты должны составлять в новых отрядах абсолютное меньшинство, «раствориться».

ЦК РКСМ считал недопустимым сохранение символов скаутизма, проявлял недоверие к скаут-мастерам, требовал создать специальные комиссии для ознакомления с составом скаутских организаций. Справедливости ради надо отметить, что ЦК советовал «к этому делу подойти чрезвычайно осторожно, дабы не вызвать предубежденность, не оттолкнуть от себя пригодную часть организации»²⁸.

В октябре 1922 года борьбе с некоммунистическими организациями был посвящен довольно заметный по объему раздел резолюции V съезда РКСМ «Работа в деревне». По отношению к существующим некоммунистическим организациям деревенской молодежи, «беспартийным» культпросветам, религиозно-сектантским организациям съезд советовал использовать методы идейной борьбы, т.к. в этих организациях чаще всего выражены культурные стремления и религиозные пережитки крестьянской молодежи. Линию на уничтожение «беспартийных» культпросветов планировалось вести через организацию культурной работы в комсомоле и подчинение комсомольскому влиянию лучших культурных сил «беспартийных» культпросветов. Крестьянскую молодежь планировалось активнее привлекать в драматические, сельскохозяйственные и прочие культурно-просветительные кружки, развлекательные мероприятия комсомола, наполняя их коммунистическим идейным содержанием.

Однако в ЦК РКСМ все-таки предпочитали более радикальные способы борьбы с некоммунистическими организациями. В начале ноября 1922 года по просьбе ЦК РКСМ президиум ВЧК признал необходимым создание специального отделения ГПУ. Выделенный на эту работу товарищ являлся подотчетным ЦК РКСМ²⁹.

Чуть раньше ЦК РКСМ издал третье информационное письмо о некоммунистических организациях молодежи. В письме рассказывалось в основном о новшествах в тактике РСДСРМ, молодых эсеров и христианских союзов молодежи. 17 ноября 1922 года информационное письмо обсуждалось на заседании бюро ЦК РКСМ. Как свидетельствует протокол заседания, на бюро были выработаны более радикальные решения. В частности, борясь с различными сектантскими организациями, комсомол определил следующие основные направления своей тактики: запрещение священнослужителям различным религиозных культов занимать выборные должности; постоянная материальная изоляция (стоимость помещения, переписка, запрещать сборы и концерты и т.д.); возбуждение преследования в административном порядке за агитацию против армии, Всевобуча, уплаты государственных повинностей и т.д.; официальная регистрация кружков («объединений не допускать!»); организация диспутов и антирелигиозных кружков³⁰.

Совершенно непохожи на решения общественной организации задачи, выдвинутые бюро ЦК РКСМ в области борьбы с РСДСРМ: возбуждать преследования за нелегальные собрания и издания; собрать материалы об их отношении к Красной Армии, проведя на основании этого полосу репрессий; голову интеллигентов ликвидировать – сослать; разрушить аппарат связи с заграницей.

Серьезную угрозу своему господству комсомол видел также в деятельности националистических организаций, особенно сионистских. В 1922 году за подписью секретаря ЦК РКСМ Смородина и секретаря ЦБ Евсекции Усинова на места был направлен еще один совершенно секретный циркуляр, в котом сообщалось: «Недавно закончившийся Пленум констатировал начавшийся в связи с изменившимися условиями жизни Советской Федерации, усиленный рост целого ряда националистических организаций еврейской молодежи, полукоммунистических (Евкомол, «Югенд Поалей-Цион»)», так и сионистско-буржуазных («Цирей-Цион», «Маккаби», «Геховер», «Нехолуц» и др.)³¹.

В циркуляре отмечалось: «За период т.н. военного коммунизма мы свыклись с представлением о нашем безраздельном господстве над умами еврейской молодежи. Если это представление и соответственно в некоторой степени объективному положению вещей ранее, то ныне дело обстоит несколько иначе»³². 5 сентября 1922 г. Бюро ЦК РКСМ утвердило «Циркуляр о ликвидации «Маккаби». Причем циркуляр особо нацеливал бороться со спортивными организациями, которые скрываются под другими названиями³³. Фактически сионистским можно было провозгласить любой спортивный союз, если среди его членов были евреи³⁴.

Поддерживая курс на ликвидацию всех скаутских объединений, руководство комсомола по-прежнему допускало лишь привлечение в ряды комсомола одиночек-руководителей. Требуя от государственных организаций, в первую очередь, народных комиссариатов просвещения и здравоохранения, прекратить всякое сотрудничество со скаутами, ЦК РКСМ добиваться от спецслужб конфискации скаутских материалов, взятия со скаут-мастеров подписки о непродолжении работы, в случаях ее продолжения – арестов³⁵.

Не отрицая полностью возможность вступления в комсомол бывших членов других молодежных организаций, 22 декабря 1922 года бюро ЦК РКСМ предписало при приеме в комсомол выходцам из некоммунистических организаций молодежи срок комсомольского стажа устанавливать персонально с обязательным утверждением губернским комитетом и не ниже полутора лет.

Таким образом, уже в начале 1920-х годов комсомол в своих документах выработал организационно-теоретическую базу деятельности по отношению к альтернативным молодежным организациям. Ее никак не назовешь правовой базой, так как облеченные законодательной властью органы не принимали участия в ее выработке и утверждении. Комсомол выдвигал задачи, которые никак не увязываются с его статусом общественно-политической организации: альтернативные организации разгонять, имущество конфисковывать, руководителей ссылать или высылать за границу. Однако в условиях все большего огосударствления комсомола, включения его в политическую систему как одного из «приводных ремней» коммунистической партии, ни в одном из официальных решений советских государственных органов подобные действия комсомола не осуждались. Как руководящие органы партии и государства, так и карательные органы в реальных условиях 1920-х годов подобные действия комсомола воспринимали как должные, происходящие в русле общей борьбы как с некоммунистическими организациями, так и альтернативными союзами с коммунистической идеологией. «Аресты, заключение в тюрьмы, высылки в 1922-1923 гг. стали для молодых оппозиционеров коммунистическому режиму неизбывным и постоянным кошмаром», – справедливо отмечает один из лучших знатоков истории молодежного движения в России В.И. Соколов³⁶.

Поддерживая комсомол в борьбе с конкурентами, коммунистическая партия стремилась избавиться и от своих возможных конкурентов, как в борьбе за власть, так и за ее упрочение. Уже на теоретическом уровне допускалось сращивание и переплетение функций партии, комсомола и государства. Более того, приветствовалось участие комсомола и в осуществлении тех государственных функций, которые в правовом государстве могут быть присущи лишь спецслужбам.