У ювенальной юстиции интересная судьба: ее появление на правовом поле, изменения концепции, целей и форм вызывали каждый раз повышенный интерес. Наши исторические предшественники-юристы не учитывали того, что дети и подростки нуждаются в повышенной юридической защите своих прав в силу возраста. Игнорирование этого важнейшего фактора привело к тому, что и римское право, и более поздние историко-правовые памятники Средневековья, и даже законы Нового времени предусматривали весьма ограниченную защиту детей перед законом и судом. Происходило это потому, что детей во все времена, предшествовавшие созданию ювенальной юстиции, рассматривали как неполноценных физически и психически, но взрослых. После создания первого в истории суда по делам несовершеннолетних в США, возникло массовое увлечение необычным «детским» судом. Многие европейские страны, вдохновленные идеями гуманизма, создали свои модели ювенальной юстиции.

Россия не осталась безучастной к рецепции ювенальной юстиции. Создана она была еще в царской России, но прекратила свое существование в России советской. В настоящее время наша страна переживает очередной бум ювенальной юстиции. В стране существует большое количество проектов, поддерживающих развитие ювенального правосудия. Но попытка воссоздать ювенальную юстицию сталкивается со многими трудностями: отсутствием законодательства, необходимой литературы, судебной практики.

Идеи защиты детей и подростков, помощи им средствами и силами ювенальной юстиции в России привлекли к ней множество сторонников, и становятся ими в первую очередь не юристы, а представители иных областей знания: врачи, психологи, педагоги. В этом общественном процессе есть одна особенность: неюристы расширяют теоретическое и практическое пространство ювенальной юстиции, перенося акценты на соответствующие медико-психологические, социальные службы помощи детям и подросткам, забывая о центральном звене ювенальной юстиции — суде.

Соблюдение прав человека начинается с соблюдения прав ребенка. Отсутствие должного внимания со стороны государства к проблеме детей вполне можно квалифицировать как несоблюдение Россией отдельных положений Всеобщей декларации прав человека и Конвенции о правах ребенка. Все более актуальной становится проблема создания в России ювенальной юстиции, хотя более понятным и точным является термин «юстиция, обеспечивающая защиту прав, свобод и законных интересов несовершеннолетних».

Установление особого порядка производства по делам о правонарушениях несовершеннолетних относится к общепризнанным принципам и нормам международного права, таким, как Конвенция о правах ребенка 1989 г., Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила) 1985 г., Руководящие принципы Организации Объединенных Наций для предупреждения преступности среди несовершеннолетних 1990 г.

Изначально ювенальная юстиция призвана рассматривать дела, в которых несовершеннолетний является субъектом преступления. В связи с увеличением количества дел, рассматриваемых судами, нехватки судей, уголовные дела в отношении несовершеннолетних (а они составляют примерно 12% от общего количества дел), не рассматриваются в течение нескольких лет, ждут своей очереди, а подростки ожидают справедливого решения в следственных изоляторах.

Другим направлением ювенальной юстиции должен стать как раз особый, более внимательный и детальный подход к рассмотрению и решению дел, в которых несовершеннолетний является потерпевшей стороной. При этом должны учитываться реальные последствия преступления, объектом которого были нормальное психическое и физическое развитие несовершеннолетнего. Для этого предполагается тесное сотрудничество с различными специальными службами, которые будут осуществлять программы, проекты и мероприятия медико-социального, психолого-педагогического и реабилитационного характера.

Противники выделения ювенальных судов заявляют, что в настоящий момент достаточно служб и органов, охраняющих интересы детей, и что введение дополнительных судов повлечет крупные затраты из бюджета. Уже давно существуют органы опеки, которые регулярно лишают кого-то родительских прав за дурное обращение с детьми, а кто-то из родителей даже идет за это под суд. Органам опеки помогают милиция, прокуратура, школы, психолого-педагогические службы. Однако даже психологически наличие специального ювенального судебного органа, в который сможет обратиться пострадавший подросток, — это мера воздействия иного рода, более серьезная и полномочная.

Но сторонники введения ювенальной юстиции настаивают, что положительный эффект ювенальных судов не подлежит сомнению, ибо, например, в случаях жестокого обращения с ребенком, последний может обратиться в специальный суд на обидчика — это способствует и развитию правового сознания личности.

Обратимся к доктрине, в которую первоначально не вписались суд для несовершеннолетних и вся ювенальная юстиция.
Доктрина, о которой пойдет речь, была сформулирована французским просветителем, философом и правоведом Шарлем-Луи Монтескье. В своем трактате «О духе законов» он создал и обосновал принцип (теорию) разделения властей. Монтескье считал, что в государстве существует три ветви власти: законодательная, исполнительная и судебная. Каждая ветвь власти независима и имеет самостоятельные функции, однако они взаимоуравновешиваемые. Этим согласно доктрине разделения властей достигается высокая эффективность деятельности государства. Обратимся к функции судебной власти. Она определена как правосудие, т.е. суд по праву, судопроизводство по установленной в законах процедуре.

Что касается ювенальной юстиции, то при реализации ею функций судебной власти приоритет суда для несовершеннолетних в судебном процессе выражен более ясно, чем в суде общей юрисдикции, поскольку в суде для несовершеннолетних центральными действующими фигурами на протяжении всего судебного процесса являются судья и несовершеннолетний. Максимальная индивидуализация процесса в суде для несовершеннолетних делает роль судебной власти более конкретной и рельефной в отношении как конкретного несовершеннолетнего, так и общества в целом.

Вместе с тем ювенальная юстиция породила целый комплекс несудебных, даже неюридических органов, которые призваны ее обслуживать, имеют вспомогательные функции и нередко в ходе исторического развития ювенальной юстиции начинали активно вытеснять суд как орган правосудия. Приоритет суда должен получить адекватное отражение и в новом российском законодательстве о ювенальной юстиции. А предпосылки для этого уже есть: принят Федеральный закон «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», в стадии подготовки проект «Основ законодательства о ювенальной юстиции в Российской Федерации». Судебная власть реализуется судами разных юрисдикций, судами разных уровней. Очевидно, что участницей реализации судебной власти является и ювенальная юстиция, а более конкретно — суд по делам несовершеннолетних.

Вывод или «обратная сторона медали»

В настоящее время вновь активно идут дебаты о создании ювенальной юстиции в России, готовятся новые проекты законов. Есть и сторонники, и противники. Сторонники ювенальной юстиции делятся, пожалуй, на два типа. Первая группа говорит о создании некой системы ювенальной юстиции, деятельность которой направлена на защиту интересов ребенка.

Во главе этой системы стоит ювенальный суд, который ведет все дела, связанные с несовершеннолетними, произошедшие на данной территории. Он разбирает не только дела по преступлениями несовершеннолетних, против несовершеннолетних или административные правонарушения, но и рассматривает вопросы, связанные с воспитанием детей, защиты их имущества, взаимоотношения детей с родителями, решает вопросы отобрания ребенка из семьи, применения каких-либо санкций к ребенку за неподобающее поведение и вопросы применения санкций к родителям, вопросы ограничения их прав или вообще лишения родительских прав.

Помимо ювенального суда, в систему ювенальной юстиции, по мнению первой группы сторонников, должны входить и другие органы и организации: уполномоченные по правам ребенка, органы опеки и попечительства, органы МВД, прокуратуры, социальной защиты и неправительственные общественные организации. Интересно, что родитель во всех предложенных проектах в лучшем случае упоминается только как лицо, к которому применяются санкции, а лицом, замыкающим перечень его участников, являлась исправительно-трудовая колония для несовершеннолетних.

Есть и другой тип защитников ювенальной юстиции, они говорят: «Ну что вы? Какая ювенальная юстиция? Давайте говорить только об уголовном судопроизводстве над несовершеннолетними. Вот, например, есть в Тольятти ювенальный суд, прекрасное здание с чистыми кабинетами, замечательно работает...» В таких рассуждениях есть лукавство. Так как ювенальный суд — это только первый этап, а за ним стоит идеология системы ювенальной юстиции, которая не принимает во внимание приоритет семейных ценностей и приоритет прав родителей по воспитанию своего ребенка перед всеми иными лицами.

Предполагается, что все социальные работники и все работники МВД вдруг вмиг изменятся и будут носиться с конкретным Петей Ивановым, совершившим восемь краж, более эффективно, чем его родители. Но это же абсурдно! Где найти этих идеальных людей, да и может ли кто-то заменить ребенку отца и мать? Улучшение системы защиты прав ребенка — огромный труд, требующий осторожного отношения по принципу «не навреди».

Одновременно за внешне хорошо разработанной схемой проглядывало следующее: любой конфликт (серьезные неприятности в семье, ребенок совершил преступление, ребенок убегает из дома, плохо учится и т.д.) разрешает некий посторонний человек — судья. Родителей, естественных опекунов ребенка, заметьте, нет в этой схеме. Интересы родителей и детей в целом противопоставлены.

Вместо родителя решение о судьбе ребенка принимает судья, органы опеки, МВД и социальные органы, которые этим ребенком занимаются, а конец характерен: исправительно-трудовая колония. Начало схемы — суд, конец — колония. Очень символично, мне кажется. Когда ребенок изъят из семьи и его судьбу решают исключительно чиновники, путь его, скорее всего, и завершится колонией.

Эта система очень несовершенна, она не только отражает западную идеологию ювенальной юстиции, но и содержит в себе начальную идеологию коммунизма, целью которой было создание особой государственной структуры, которая занимается жизнью ребенка и решает его судьбу. Мы знаем, сколько детей репрессированных были воспитаны в детдомах без права знать своих родителей, свою родословную.

А ведь кто как не родитель лучше знает нужды ребенка и лучше защитит его права? Именно родители в силу закона обязаны защищать права ребенка. Когда же права родителей и детей противопоставляются, создается внутренний конфликт в семье.

Уже есть примеры того, когда дети обращались в судебные органы за защитой своих прав, а ответчиками были родители. Например, 14-летнюю девочку отец не пускает на дискотеку и дает ей пощечину, а она идет с иском в суд, под крики в СМИ сторонников ювенальной юстиции о фактах вопиющего насилия в семье. Мы не можем доходить до абсурда и позволять кому-либо произвольно и просто вмешиваться во взаимоотношения внутри семьи. Это противоречит и конституционным положениям, направленным на защиту семьи.

Опасно и то, что в рамках предлагаемых проектов настойчиво предлагалось максимально освободить детей от уголовной ответственности, от принудительного заключения в трудовую колонию — мол, надо просто принимать меры воспитательного характера. Нетрудно представить себе результат, когда ребенок регулярно совершает преступление, когда вокруг него собирается группировка, а семья не может его контролировать, поскольку неблагополучна, когда не помогли ни предупреждения, ни условные наказания, ни какие-либо меры перевоспитания, и он знает, что ему никогда не вынесут наказание, связанное с лишением свободы, остановить его преступную деятельность практически невозможно. Единственным способом пресечения правонарушения после множества неудачных попыток вразумления, остается реальное принудительное наказание. Попытка освободить детей от уголовного преследования чревата безответственностью и безнаказанностью. Мало того, это меняет всю нашу пенитенциарную систему.