Одной из ключевых, волнующих современное общество проблем, является рост преступности несовершеннолетних. В то же время увеличивается и число посягательств, по которым потерпевшими выступают несовершеннолетние и малолетние лица. Так, например, в 2002 г. в России число несовершеннолетних, потерпевших от преступных посягательств составило 94,1 тыс. чел, в 2003 – 91,1 тыс. чел, в 2004 – 113,5 тыс. чел., в 2005 г. – 175 тыс. чел.¹ Таким образом, в 2005 г. по сравнению с 2002 г. число несовершеннолетних жертв преступлений увеличилось на 86%.

Отмечается значительный рост данного показателя и в Республике Мордовия. По данным ИЦ МВД РМ в 2002 г. жертвами преступных посягательств из числа лиц, не достигших совершеннолетия стали 310 чел., в 2003 г. – 416 чел., в 2004 г. – 564 чел., в 2005 г. – 832 чел., а в 2006 г. – 801 чел. В 2006 г. количество несовершеннолетних потерпевших по сравнению с 2002 г. увеличилось на 158,4%.

Как правило, очевидцами таких преступлений являются также несовершеннолетние, которые привлекаются к участию в деле в качестве свидетелей.

При производстве по уголовным делам с участием несовершеннолетних важное значение имеют проблемы использования специальных психологических знаний, основной формой которых является судебно-психологическая экспертиза, получающая все большее распространение в следственной и судебной практике. Вопросы, связанные с назначением и проведением судебно-психологической экспертизы, в последнее время весьма часто обсуждаются юристами и психологами. Однако, как показывает практика, следователи и судьи испытывают затруднения и допускают ошибки при подготовке и назначении такой экспертизы, оценке и использовании заключения экспертов-психологов, что в определенной степени связано с несовершенством законодательного регулирования назначения и проведения данного экспертного исследования.

Одним из видов судебно-психологической экспертизы, которая проводится по уголовным делам с участием несовершеннолетних, является судебно-психологическая экспертиза способности несовершеннолетнего свидетеля или потерпевшего правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания.

Перечисляя случаи обязательного назначения экспертизы, законодатель указывает, что назначение и производство судебной экспертизы обязательно, если необходимо установить психическое или физическое состояние потерпевшего, когда возникает сомнение в его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания (п.4 ст.196 УПК РФ). Для определения психического состояния потерпевшего при возникновении сомнения в его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания проводится судебно-психологическая экспертиза.

Следует отметить, что действующий УПК РФ в п.4 ст.196 в отличие от п.3 ст.79 прежнего УПК РСФСР не предусматривает обязательного назначения и проведения судебной экспертизы для определения психического или физического состояния свидетеля в случаях, когда возникает сомнение в его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания, что является не верным. По нашему мнению, судебно-психологическую экспертизу необходимо обязательно проводить не только в отношении потерпевшего, но и свидетеля, особенно малолетнего или несовершеннолетнего. Малолетний возраст, психическая незрелость вызывают сложности при оценке их показаний, в связи с чем первостепенное значение приобретает вопрос об их способности быть свидетелями и давать показания по делу.

Способность детей и подростков давать правильные показания становится объектом судебно-психологической экспертизы в тех случаях, когда на этих показаниях строятся существенные основания обвинения. В литературе и практике известны примеры, когда показания несовершеннолетних, положенные в основу тяжких обвинений, в результате проверки с помощью психологов оказывались вымышленными. Такие показания должны критически оцениваться судом и следственными органами. Во всех случаях возникновения даже незначительных сомнений по поводу правильности восприятия и воспроизведения обстоятельств, интересующих следствие и суд, необходимо заключение судебно-психологической экспертизы. Поэтому судебно-психологическую экспертизу следует назначать не только для определения психического состояния потерпевшего, но также и при наличии сомнений в способности несовершеннолетних и малолетних свидетелей правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания.

Поводами для назначения судебно-психологической экспертизы способности несовершеннолетнего (малолетнего) свидетеля или потерпевшего правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания могут служить: «принципиальное несовпадение содержания показаний свидетеля или потерпевшего с другими материалами, содержащимися в деле; данные о каком-либо особом психическом состоянии в момент восприятия информации, имеющей значение для дела; большой срок давности событий, составляющих содержание показаний свидетеля или потерпевшего; данные о личности свидетеля или потерпевшего»² (например, возраст, уровень интеллектуального развития) и т.д.

Особый интерес представляют показания несовершеннолетних и малолетних свидетелей и потерпевших, в которых могут проявляться склонность к фантазированию, повышенная внушаемость, неумение в словесной форме четко и полно воспроизвести наблюдаемое. При оценке показаний этих лиц суду и следствию нужна помощь психологов. Например, если эксперт-психолог установит, что подросток ввиду его возраста и индивидуальных психологических особенностей «мог правильно воспринять, запомнить и изложить сообщаемые им факты, закрепленные в протоколе допроса, это безусловно окажет органам следствия и суду значительную помощь для правильной оценки его показаний»³.

Дискуссионным в юридической и психологической литературе является спор об определении достоверности показаний свидетелей и потерпевших. В 1930-1940 гг. в рамках такой экспертизы предлагалось проводить оценку показаний на их достоверность⁴. Приоритетной была точка зрения, согласно которой необходимо подвергать психологическому обследованию каждого свидетеля и потерпевшего. Однако, вопрос о достоверности или недостоверности свидетельских показаний относится к компетенции следствия и суда, тем самым эксперт-психолог переступал границы своих специальных знаний и процессуальных полномочий. Такая неправомерная переоценка компетенции психологической экспертизы вызвала негативное отношение к экспертным психологическим исследованиям, существовавшее вплоть до 1960-х гг.

Ошибочное мнение по вопросу определения достоверности свидетельских показаний высказывалось и позднее. В частности, В. Фокин писал, что «экспертам нередко приходится отвечать на вопрос о достоверности показаний, данных несовершеннолетними, или причине изменения ими своих показаний в суде»⁵. Критикуя данную позицию, В. Зимарин, И. Попов указывали, что «достоверность – одно из свойств судебных доказательств, а оценивать показания означает оценивать доказательства, что составляет исключительную компетенцию следствия и суда»⁶.

В настоящее время утвердилась точка зрения о том, что судебно-психологическая экспертиза, проводимая с целью установления способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать правильные показания, не является экспертизой достоверности показаний⁷. Вопрос о достоверности или недостоверности показаний решается судом и следователем, а в задачу психологов входит лишь обеспечение их необходимой для этого информацией психологического характера. Перед экспертом-психологом не могут быть поставлены вопросы относительно достоверности показаний допрашиваемых лиц. Ответы на данные и подобные им вопросы не входят в компетенцию судебно-психологической экспертизы. Правдивость или ложность, достоверность или недостоверность показаний участвующих в уголовном процессе лиц устанавливается исключительно органом, ведущим производство по делу, на основании всех имеющихся доказательств в их совокупности. «Установление подобного рода обстоятельств экспертом является нарушением его процессуальной компетенции. К тому же психологическая наука не обладает достаточно надежными критериями для разграничения правдивости или ложности сообщаемых людьми сведений»⁸.

В отличие от российского уголовного процесса, в уголовном процессе зарубежных стран, например, в Германии, проводится экспертиза для оценки достоверности показаний свидетелей, в том числе малолетних и несовершеннолетних. «Общая оценка достоверности показаний свидетеля делается на основе результатов судебного интервью (обработанного по методу анализа утверждений) и личностного профиля свидетеля, составленного на основе результатов психологического обследования»⁹.

«Трудно согласиться с целью исследования, определяемой в немецкой теории и практике как установление достоверности показаний малолетних»¹⁰, как справедливо считает В. Рыбальская, с мнением которой мы вполне согласны. Достоверность – одно из свойств судебных доказательств, установление которого не входит в компетенцию эксперта-психолога. Заимствование зарубежного опыта назначения и проведения данного вида экспертного исследования неприемлемо для российского уголовного процесса. Поэтому, как верно отмечает Д. Котов, «практика проведения подобных экспертиз недопустима, а мнение авторов, считающих, что эксперт-психолог вправе давать оценку достоверности тех или иных показаний, неверное»¹¹.

Другим видом судебно-психологической экспертизы, которая проводится в отношении несовершеннолетних и малолетних, является экспертиза способности потерпевшей (потерпевшего) по делу об изнасиловании понимать характер и значение совершаемых с нею (с ним) действий или оказывать сопротивление виновному.
Вопрос о судебно-психологической экспертизе потерпевших от изнасилования глубоко исследовался в работах М.М. Коченова¹², Л.П. Конышевой¹³, А.И. Кудрявцева¹⁴. С процессуальной точки зрения такая экспертиза имеет значение для судебной квалификации изнасилования или насильственных действий сексуального характера с использованием беспомощного состояния потерпевшей (потерпевшего), в связи с тем, что одним из квалифицирующих признаков изнасилования (ст.131 УК РФ) и насильственных действий сексуального характера (ст.132 УК РФ) является использование виновным беспомощного состояния жертвы.

Поводами для назначения данной экспертизы могут быть «малолетний возраст (до 14 лет) или несовершеннолетие (14 – 18 лет) потерпевшей (потерпевшего), сведения о ее (его) «неправильном» или провоцирующем поведении, непоследовательность и противоречивость ее показаний, сведения о пассивном и неоднозначном поведении потерпевшей в отсутствии явного насилия и угроз со стороны виновного»¹⁵ и т.п.

Например, на практике довольно распространены случаи, когда потерпевшая от изнасилования не оказывает не только активного, но и вообще сколько-нибудь заметного сопротивления. В связи с этим возникают трудности с юридической квалификацией содеянного: есть ли состав насильственного преступления? Проведение экспертизы может оказать помощь в разрешении этих трудностей, т.к. пассивное поведение потерпевшей может быть вполне адекватным в данной ситуации и обуславливаться психологическими особенностями ее личности.

В большинстве случаев основанием назначения судебно-психологической экспертизы может являться, наоборот, неадекватное, «провоцирующее» поведение потерпевшей, т.е. так называемое виктимное поведение жертвы, которое неверно воспринимается обвиняемым. В таких случаях рекомендуется проводить двустороннюю судебно-психологическую экспертизу в отношении как потерпевшей, так и обвиняемого. «Применение специальных познаний здесь необходимо не только для выяснения вопроса, мог ли он (они), с учетом возрастных и индивидуально-психологических особенностей в полной мере сознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, но и что не менее важно, - как им в указанной обстановке воспринималось поведение потерпевшей, могло ли оно восприниматься как согласие на вступление в интимную близость»¹⁶, что имеет значение для правильной квалификации действий обвиняемого. Поэтому представляется, что в указанных случаях недостаточно проведения судебно-психологической экспертизы потерпевшей, а необходимо одновременное проведение и экспертизы несовершеннолетнего обвиняемого.

В целом, изучение материалов следственной, судебной и экспертной практики показывает, что привлечение в сложных случаях квалифицированных экспертов-психологов для проведения судебно-психологической экспертизы по вопросам определения способности несовершеннолетнего свидетеля или потерпевшего правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания, а также для определения способности потерпевшей (потерпевшего) по делу об изнасиловании понимать характер и значение совершаемых с нею (с ним) действий или оказывать сопротивление виновному является необходимым. Устанавливаемые с помощью заключения эксперта-психолога факты имеют важное доказательственное значение.

Следует заметить, что по УПК РФ судебная экспертиза в отношении потерпевшего, за исключением случаев обязательного назначения судебной экспертизы, а также в отношении свидетеля производится только с их согласия или согласия их законных представителей, которые даются указанными лицами в письменном виде (ч.4 ст.195 УПК). Проведение экспертизы в отношении свидетеля, потерпевшего в возрасте до 16 лет всегда требует письменного согласия его законного представителя (ст.28 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» от 31.05.2001 г.¹⁷), что является несомненно важной гарантий защиты их прав и законных интересов. Однако, на практике встречаются случаи, когда преступления в отношении несовершеннолетних и малолетних совершаются их родителями или усыновителями. Так, например, было возбуждено уголовное дело по факту систематического избиения И. своей приемной дочери, по которому назначена судебно-психологическая экспертиза в отношении малолетней потерпевшей для установления способности правильно воспринимать имеющие значение для дела обстоятельства и давать о них правильные показания, склонности к фантазированию, повышенной внушаемости. Но, в связи с отказом матери от обследования малолетней Л. экспертиза не была проведена, а экспертом составлено сообщение о невозможности дать заключение. Поэтому, не всегда целесообразно получение согласия законного представителя несовершеннолетнего свидетеля или потерпевшего на производство судебно-психологической экспертизы. В описанном случае, а также в других подобных ситуациях нормы ч.4 ст.195 УПК РФ, а также ст.28 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» являются препятствием для установления истины по делу, что требует более детального осмысления указанных положений и их законодательного урегулирования.

Таким образом, объективная потребность следственных и судебных органов в применении судебно-психологической экспертизы при расследовании и рассмотрении в суде уголовных дел с участием несовершеннолетних свидетелей и потерпевших, обусловливают необходимость совершенствования уголовно-процессуального законодательства, разработки положений, регулирующих вопросы назначения и производства данного вида экспертного исследования по указанной категории дел.