Обсуждая любую проблему, необходимо, как известно, «договориться о терминах». Это положение относится и к понятию ювенальной юстиции. Отрадно отметить, что в последние годы вопросы, связанные с ней, все чаще обсуждаются как в печати¹, так и на различных форумах². Как показывает анализ публикаций, выступлений, единообразного подхода, однотипного толкования термина «ювенальная юстиция» нет³. Поэтому каждый из затрагивающих данную проблему видит главенствующими именно те шаги и направления деятельности, связанные с введением ювенальной юстиции, которые соответствуют именно его пониманию. Естественно, что в такой ситуации довольно трудно выработать конкретные меры или рекомендации по конструированию такого института как ювенальная юстиция.

Очевидно, что определение единых подходов к исходным положениям является чрезвычайно важным. Но для этого необходимы какие-то отправные положения. Представляется, что здесь могут быть полезными рекомендации международных документов. Анализ Минимальных стандартных правил ООН, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила), Руководящих принципов ООН для предупреждения преступности среди несовершеннолетних, а также Правил ООН, касающихся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы, и других⁴ показывает, что термин ювенальная юстиция в Пекинских правилах, при переводе с английского на русский, оказался в смысловом плане значительно зауженным.

Собственно, видимо, поэтому в отечественном законодательстве нет данного термина. В указанных международных документах закрепляются общие положения о правосудии несовершеннолетних. Это дает основание полагать, что современный термин ювенальная юстиция связан именно с правосудием в отношении несовершеннолетних, которое, в соответствии с указанными документами, включает в себя законодательство, собственно правосудие, а также органы и учреждения, имеющие своим назначением реагировать должным и особенным образом на правонарушения несовершеннолетних.

Вместе с тем, как следует из указанных документов, правосудие может осуществляться в отношении различных групп детей: правонарушителей, беспризорников, детей, бросивших школу, детей, находящихся в социально опасном положении и др.⁵ То есть оно не обязательно связывается с правонарушением. В ряде случаев речь может идти о необходимости защиты прав детей, их самих от различных посягательств. Таким образом, понятие ювенальной юстиции является более широким, чем собственно уголовно-процессуальная деятельность в отношении несовершеннолетних правонарушителей и более полно отражает суть. Из сказанного вытекает, что ювенальная юстиция – это совокупность законодательства, системы органов и учреждений, имеющих своим назначением охрану и защиту прав и интересов детей⁶, а также правосудия и органов и учреждений, призванных особым образом реагировать на правонарушения детей.

Для всякого нового дела важным и необходимым является освоение предыдущего опыта. В связи с этим небезынтересно обратиться к отечественному опыту.

В любом опыте, как известно, много не только положительного, но и отрицательного. И мы не идеализируем этот опыт, но ставим целью обнаружить с расстояния в несколько веков, как «прорисовывалась» интересующая нас проблема в свое время, и выявить, прежде всего, положительные моменты, пусть даже крупицы их.

Ювенальная юстиция как таковая отечественной науке и практике не известна. Однако элементы ее, разрозненные идеи мы находим уже в средневековой эпохе, где дела малолетних относились к компетенции духовного суда. Более рельефно эта идея просматривается в «Совестных судах» (1775 г.), ведавших делами о преступных деяниях детей от 6 до 12 лет⁷.

В эпоху судебных реформ стал активно разрабатываться вопрос об отделении несовершеннолетних преступников от взрослых, о выводе детей из тюрем. Как известно, до 70-х годов XIX века по закону все без исключения дети, совершившие преступления, отбывали наказания на общих с взрослыми основаниях. С 70-х стали создаваться специальные заведения для детей-правонарушителей⁸.

Этого шага было явно недостаточно, и сторонники идеи вывода несовершеннолетних из-под влияния тюрьмы приходили к выводу о необходимости отделения от взрослых и детей, находящихся под следствием. Первая исправительная школа для детей подследственных и подсудимых была учреждена в Москве в 1864 г. (впоследствии в ходе реформ она стала исправительным заведением для детей осужденных). И хотя такое заведение в течение длительного времени оставалось единственным, и в его деятельности много было недостатков, факт его появления является показательным.

Прогрессивные идеи находили отражение не только в концептуальных взглядах, практической деятельности, но и в законодательстве. Стоит отметить, что в ряде законов мысль об ограждении несовершеннолетних от развращающего влияния взрослых преступников нашла свое отражение.

Так, закон «Об изменении порядка заключения и пересылки несовершеннолетних, состоящих под следствием и судом» от 8 февраля 1893 г. ⁹ расширял круг несовершеннолетних, которые могли быть помещены в приюты: это распространялось теперь и на подследственных. Законодатель, руководствуясь стремлением оградить несовершеннолетних от развращающего влияния тюрьмы, предписывал содержание их в исправительных приютах, но отдельно от прочих воспитанников, во избежание дурного влияния уже осужденных, и с применением общих постановлений о прокурорском надзоре за содержащимися под стражей.

Заслуживает внимания и то, как закон разрешал вопрос о пересылке несовершеннолетних, состоящих под следствием и судом, доставлении их в исправительные заведения. Здесь отмечалось, что несовершеннолетние при следовании в судебные места, а также в исправительные заведения могут быть препровождаемы под надзором, вместо всякой стражи, особо отряженных от приюта или колонии лиц. И хотя норма, изложенная в законе, диспозитивна, для того времени очень важными являлись как сама постановка этого вопроса, так и попытка разрешить его, пусть даже в такой форме. Законом определялись и примерные расходы, связанные с сопровождением несовершеннолетних. Безусловно, заслуживает внимания, что уже в то время было очевидным, насколько губительно для несовершеннолетних следование этапом. Разумеется, принятие такого закона, даже имеющего, казалось бы, серьезные недостатки, было определенным шагом вперед как в развитии законодательства, так и в постановке, организации исправительно-воспитательного дела.

Хотелось бы подчеркнуть, насколько велико в формировании правовых основ правосудия в отношении несовершеннолетних было значение различных общественных институтов. Так, под влиянием Съездов представителей русских исправительных заведений для несовершеннолетних правонарушителей был разработан еще один важный закон «Об изменении форм и обрядов судопроизводства по делам о преступных деяниях малолетних и несовершеннолетних», принятый 2 июня 1897 г.¹⁰ В определении Правительствующего Сената отмечалось, что закон вызван к жизни признанием в качестве главнейшего средства воздействия на малолетних и несовершеннолетних, впавших в преступления, мер не карательных, а воспитательно-исправительных. Соответственно этому наряду, с расширением мер исправительного воспитания к малолетним до 14-летнего возраста, действовавшими с разумением, и несовершеннолетним в возрасте от 14 до 17 лет, действовавшим без разумения, признано необходимым изменение в интересах нравственного исправления обвиняемых форм и порядка производства уголовных дел¹¹. Для понимания значимости этого закона, думается, полезно обратиться к мнению современников, которые отмечали, что российское законодательство о несовершеннолетних к тому периоду было одним из самых отсталых в Европе. В связи с этим надо признать, что Закон 1897г. ознаменовал собою начало коренной реформы института ответственности несовершеннолетних, внеся существенные изменения практически во все действовавшие прежде законы¹²: ст.ст. 137-140 Уложения о наказаниях Уголовных и Исправительных; ст.ст. 6, 11 Устава о наказаниях, налагаемых Мировыми судьями; ст.ст. 355, 356(1-б), 556(1), 581(1), 591(1), 620(1), 683(1)-749(1) и другие статьи Устава Уголовного Судопроизводства. Изучение наиболее существенных положений этого закона показывает их поистине революционную сущность. В подтверждение этого приведем лишь некоторые из них:

1. особое производство о разумении несовершеннолетних, совершивших преступление;
2. закрепление системы участия законных представителей или лиц, на попечении которых находились несовершеннолетние обвиняемые;
3. введение обязательной защиты;
4. регламентирование новых мер пресечения, к каковым закон отнес заключение в отделение при исправительных колониях и приютах; отдачу под ответственный надзор законных представителей или лиц, изъявивших на то согласие; помещение в монастыри исповедания подсудимых;
5. выделение в особое производство дел о соучастии несовершеннолетних.

Как отмечали современники, новый закон был создан в соответствии с идеями гуманизма, идеей исправления, а не устрашения, как это было прежде¹³. Эти идеи были реализованы в охранительных нормах данного закона.

Анализируемый закон существенно изменил как систему наказания несовершеннолетних, так и порядок уголовного преследования. Так, он отменил все наиболее тяжкие уголовные наказания для несовершеннолетних в возрасте до 17 лет; смертную казнь, каторгу, поселение, ссылку и др. По этому закону несовершеннолетние не могли быть приговорены к тюремному заключению совместно со взрослыми. Усиливалась воспитательная функция наказания в отношении несовершеннолетних, она признавалась в качестве единственно приоритетной. Это соответствовало последним достижениям и требованиям науки того времени. Кроме того, запрещалось применявшееся ранее содержание несовершеннолетних под стражей в полицейских арестных помещениях в качестве меры пресечения обвиняемым способов уклонения от суда¹⁴. Вместо этого вводилось направление несовершеннолетних в приюты или колонии, а там, где таковых не было, в монастыри.

И это еще не все. Принятый закон внес определенные различия в систему наказаний несовершеннолетних разных возрастов. Так, к несовершеннолетним от 10 до 14 лет и от 14 до 17 лет могли применяться такие меры как отдача под надзор родителям и опекунам (ранее это применялось только по отношению к малолетним до 14-летнего возраста), помещение в приюты и колонии. При этом последняя мера становилась преобладающей¹⁵.

Однако, в силу того, что исправительные заведения существовали не везде, по отношению к несовершеннолетним от 14 до 17 лет закон был не столь гуманен, так как допускал и заключение в тюрьму, но в особых помещениях (отчего они, конечно, не переставали быть тюрьмой), и при тех же условиях, в арестных домах¹⁶. И хотя предусматривалось смягчение наказания, пониженные сроки содержания в местах заключения, и этот закон все-таки не решал проблемы вывода оттуда всех несовершеннолетних.

Главным же недостатком Закона было то, что он оставлял без внимания молодых людей в возрасте от 17 до 21 года, сохраняя для них и смертную казнь, и каторгу, и тюрьму, и поселение¹⁷.

Как представляется, решение настоящим законом уголовно-процессуальных вопросов тоже настолько важно, что необходимо обратиться и к этому. Отметим для начала, что дела по обвинению несовершеннолетних были подсудны общим и местным установлениям. При этом производство по делам несовершеннолетних имело свои особенности, как в тех, так и в других. Общим судебным установлениям предписывалось при привлечении несовершеннолетнего в возрасте от 10 до 17 лет в качестве обвиняемого произвести расследование, направленное к выяснению вопросов о том, действовал ли он во время совершения преступления с разумением. При этом следовало обратить внимание на степень умственного и нравственного развития несовершеннолетнего, сознание им преступности совершенного деяния, и на причины, приведшие к преступлению¹⁸. Закончив это, судебному следователю должно было передать дело для дальнейшего прохождения прокурору, который, в свою очередь, вносил материалы на рассмотрение в Окружной суд (ст. 356(2), где окончательно разрешался вопрос о разумении обвиняемого (ст. 355(3)-356(6)). Суд рассматривал дело в распорядительном заседании, куда приглашались родители несовершеннолетнего или лица, их заменяющие. Явка их была обязательной по делам, где закон предусматривал наказание не ниже тюремного заключения. В таком случае неявка указанных лиц могла повлечь за собой последствия в соответствии со ст. 643 Устава Уголовного Судопроизводства. Обвиняемый в зале суда не присутствовал, только приглашался для необходимых объяснений. В случае, если у суда возникало сомнение по вопросу о разумении, или об этом заявлял прокурор, или поступала просьба лиц, на попечении которых был несовершеннолетний, суд мог вызвать в качестве сведущих людей – врачей, учителей, свидетелей и других лиц, могущих внести ясность и дать необходимые пояснения об умственном и нравственном развитии несовершеннолетнего. Если какие-то обстоятельства заставляли предполагать, что обвиняемый страдает душевным заболеванием, или страдал таковым в момент совершения преступного деяния, то производилось освидетельствование в соответствии со ст. 355. При утвердительном результате освидетельствования принимались соответствующие меры; если же обвиняемый признавался здоровым и действовавшим без разумения, то суд постановлял определение о прекращении судебного преследования и избирал для применения к несовершеннолетнему одну из мер, указанных в ст. 137 Уложения о Наказаниях Уголовных и Исправительных: отдачу под ответственный надзор родителям или лицам, их заменяющим, или благонадежным лицам, изъявившим на то согласие, или помещение в исправительный приют или при отсутствии таковых, в особые помещения при тюрьмах и арестных домах.

При установлении, что обвиняемый действовал с разумением, дело возвращалось прокурору для дальнейшего рассмотрения в судебном порядке.

По окончании следствия об этом извещались родители или лица, на попечении которых состоял несовершеннолетний, им предоставлялась возможность в течение 7 дней обращаться к следователю с просьбой о предъявлении им следственного производства и ходатайствовать о дополнении следствия.

Законом предписывалось во время подготовительных к суду действий копию обвинительного акта или заменяющей его жалобы частного обвинителя и список лиц, предполагаемых вызову в суд, передать несовершеннолетнему и указанным лицам. Им предоставлялось право в установленный срок (ст. 577) заявлять ходатайства о дополнении означенного списка (ст. 566(1) с извещением о дне слушания дела (ст. 581-1).

Подчеркнем, что защитник несовершеннолетнему в соответствии с законом назначался в обязательном порядке. В его роли могли выступать и частные поверенные, и посторонние лица, давшие согласие на это и не утратившие права ходатайствовать по чужим делам, известные своею благонадежностью (ст. 566-1). Как следовало из ст. 591-1, в отсутствие защитника судебное заседание не могло быть открыто.

На основании ст. 620-4 двери заседания по усмотрению суда могли быть закрыты независимо от рода дела. В соответствии с изменениями, внесенными в Устав Уголовного Судопроизводства рассматриваемым законом, по определению суда несовершеннолетние подсудимые на время отдельных следственных действий и во время заключительных прений могли удаляться из зала заседаний (ст. 736-1). Эти меры принимались для ограждения несовершеннолетних от возможного вреда, причиняемого гласным слушанием дела о нем, или суждений о нем обвинителя и защитника. Специалисты отмечали, что публичность придает обстановке суда особую торжественность, и несовершеннолетний подсудимый легко может почувствовать себя героем дня, а не достойным осуждения. Поэтому разбор дела при открытых дверях, приговор могли оказать совершенно противоположные действия, не стыд за свой поступок и не желание исправиться, а стремление еще раз стать предметом общего внимания¹⁹.

Присутствующие в зале суда родители или лица, заменяющие их, могли допускаться к объяснениям суду и участию в заключительных прениях (ст. 683-749-1).

По делам местных установлений особого производства о разумении не велось. В судебном заседании расширялась возможность закрытия двери для посторонней публики, и устанавливалось извещение родителей несовершеннолетнего или лиц, на попечении которых он состоял, с представлениями права давать объяснения суду²⁰.

Закон содержал в себе указания и относительно мер пресечения способов уклонения от следствия и суда: помещать несовершеннолетних в специальные заведения и монастыри или отдавать под ответственный надзор (ст.ст. 77-1, 416-1).

Принятый закон вызвал большое общественное оживление, активные дискуссии в печати, в которых принимали участие и ученые, и практики, и просто неравнодушные люди. Закон подвергался разностороннему обсуждению. Неоднократно отмечались как его достоинства, так и недостатки²¹. К числу последних, кроме уже отмеченных, относили многословие, неяс-ность изложения в некоторых местах²², трудности, связанные с его применением. К примеру, в части приискания благонадежных людей из-за неясного обозначения в законе трудно было установить, на кого возлагается эта обязанность, кому предписывается определение благонадежности и т.п. В результате данная мера превращалась в простую формальность²³. Вместе с тем, несмотря на наличие ряда недостатков как в самом законе, так и затруднений, связанных с его применением, надо признать, что он явился значительным шагом вперед по пути развития и совершенствования уголовного права и процесса²⁴, стал важным событием в законотворчестве России, которая стала первой страной, где был принят специальный закон о несовершеннолетних, и во многом опередил законодательство Запада²⁵, где такие законы стали появляться значительно позднее.

Важно иметь в виду, что этот закон определенным образом «проявил» себя в перспективе. В первом десятилетии ХХ века он послужил нормативной правовой основой для деятельности Особых (специальных) судов для несовершеннолетних преступников. Специального закона для этих судов не принималось, и они действовали в рамках закона 1897 г.

Специализированные суды по делам несовершеннолетних были созданы в России в начале века, стали функционировать в Петербурге с 1910 г. В основе их лежал опыт Западной Европы, Америки, где такие суды существовали с конца 90-х годов XIX и начала XX века. Идея создания этих судов возникла под влиянием педагогических выводов прогрессивных деятелей того времени об отрицательном влиянии совместного слушания дела взрослых и несовершеннолетних подсудимых. «На «общем» суде несовершеннолетний рано осваивается с положением подсудимого, у него ослабляется чувство стыда, страха перед наказанием, он свыкается с мыслью о возможной преступной «карьере», видит в этом возможность самоутверждения и возвышения над сверстниками», - отмечали специалисты²⁶.

Инициатива введения в России специализированного суда по делам несовершеннолетних принадлежала Петербургскому Обществу патроната, которое создало особую комиссию для выработки рекомендаций. В работе комиссии участвовали известные ученые, сторонники гуманного отношения к несовершеннолетним: И.Фойницкий, П.Люблинский и др. Первым судьей был опытный человек с прогрессивными взглядами Н.Окунев, который лично изучил практику подобных судов в Западной Европе. Судья именовался добавочным, чтобы не быть связанным с иным каким-то участком.

Там, где выделить судью для специализации по делам несовершеннолетних было невозможно, предполагалось рассматривать указанные дела в особое время, отдельно от взрослых, в ином помещении с соблюдением установленных для этого правил. Кроме того, предполагалась возможность выделения судьи на несколько уездов (межрайонных, как сказали бы теперь). Всего таких судов, начиная с 1910 г. было открыто еще шесть: в Москве, Киеве, Харькове, Одессе, Екатеринославе, Николаеве.

Создание особых судов способствовало устранению жестокости обычного разбирательства уголовных дел с постановкой на первый план воспитательных целей, восполняло недостатки надзора и попечения о ребенке и ослабляло угрожающую ему опасность разрушения семейных уз, ослабления чувства ответственности.

Основным руководящим принципом суда стала ценность ребенка как индивидуума и как члена общества. Учредители суда исходили из того, что возможности ребенка в результате должного воспитания могут быть обращены в пользу общества, и государство должно позаботиться о развитии его положительных задатков. Сам по себе ребенок не виновен в том, что он плох. Его как преступника формируют условия, в которых он развивается, взрослые, которые его окружают. По мнению М.Теодорович «Государство совершает преступление худшее, чем все преступления малолетних, взятые вместе, когда оно подводит ребенка, совершившего преступление, под рубрику преступника и ставит его в условия, чтоб сделать настоящим»²⁷.

Суды по делам несовершеннолетних полностью и бесповоротно отрекались от идеи возмездия и наказания. Суд ставил задачи педагогические и имел свои особенности судопроизводства: подростки и взрослые обязательно разобщались; суд был единоличный; ограничивался доступ публики; судопроизводство по таким делам было упрощено; оглашение дел в печати также подлежало ограничению.

В названных судах рассматривались дела трех категорий. Прежде всего, дела о преступлениях, совершенных несовершеннолетними (дела по обвинению несовершеннолетних, совершивших преступления в соучастии со взрослыми, выделялись в особое производство). Затем, дела о преступлениях, в которых потерпевшими были несовершеннолетние. И, наконец, дела, связанные с невыполнением своих обязанностей родителями несовершеннолетнего, жестоким обращением с ними, беспризорностью, детской проституцией и т.п.

Таким образом, в задачу суда входила не только борьба с подростковой преступностью, но и принятие мер в отношении беспризорных, а также защита интересов детей.

Был установлен особый порядок доставления детей в суд. Они не вызывались туда повестками, а приглашались лицом, в обязанности которого входило оповещение подростка о необходимости быть в суде. При этом оповещение должно было осуществляться таким образом, чтобы не компрометировать его перед соседями, товарищами, хозяевами. Обычно это делалось во время прогулки, по дороге на учебу, работу, при выполнении домашних работ и т.п. Лицу, приглашающему и препровождающему несовершеннолетнего в суд, предписывалось в таких случаях быть одетым в штатское платье.

Несовершеннолетние не могли быть доставлены в участки. Когда их поведение вызывало необходимость вмешательства полицейского, тот обязан был принять меры к направлению нарушителя к родителям или лицам, их заменяющим. И в таком случае препровождающему необходимо было партикулярное платье. Подростков могли привести в суд и сами родители в случае непослушания, нежелания учиться, работать. И сам подросток мог обратиться к судье за защитой и помощью.

Разбирательство проходило в особой комнате, в закрытом заседании, где присутствовали только родители, попечители. Присутствие адвоката не было обязательным. Это зависело от конкретных обстоятельств дела. Функция защиты вытекала из назначения суда: не поместить несовершеннолетнего в тюрьму, а удержать от нее.

В суде все начиналось не с предъявления обвинения, а с заявления судьи или доклада попечителя о содеянном, оглашения полицейского протокола, опроса потерпевшего. Допрос носил характер беседы, при этом судья мог задавать вопросы родителям, другим присутствующим. Обращался судья к подростку на «ты». Судье надлежало, прежде всего, решить вопрос о дальнейшей судьбе несовершеннолетнего. Считалось важным пробудить веру в себя, чувство ответственности; побудить к полному раскрытию истины; убедить, что сказать правду важнее всего. Свидетели к первому разбирательству часто и не вызывались, так как по 88% дел достаточно было признания.

Затем подростку разъяснялось, что он может быть отдан в колонию, в приют, наказан тюрьмой. Если он раскаивался, обещая вести себя хорошо, то дальнейшее разбирательство откладывалось на определенный срок, примерно на пять-шесть месяцев. В этот период надзор за несовершеннолетним осуществлял попечитель, определяемый судом. Попечитель навещал несовершеннолетнего по месту работы, учебы, дома, мог требовать явки к себе. Свою работу попечитель учитывал в особой книге.

Если несовершеннолетний не допускал никаких отступлений от требований, то через определенный срок дело вновь назначалось к разбору и оканчивалось отдачей под ответственный надзор. Если же подросток нарушал правила, т.е. уходил из дома, не работал, не учился, посещал кабаки и трактиры, тогда по сообщению попечителя судья мог вызвать нарушителя или без вызова решить вопрос о помещении его в приют. Из приюта можно было выйти через месяц-полтора при условии хорошего поведения или по просьбе родителей, которые обращались за помощью найти работу или определить задержанного на учебу. Такая помощь оказывалась и делалась новая попытка оставить под наблюдением. Если несовершеннолетний вновь совершал проступки, то суд постановлял приговор о помещении в колонию, приют или тюрьму (в отделение для малолетних).

Таким образом, сначала устанавливался педагогический присмотр, затем, если он не имел успеха, осуществлялось личное задержание, окончательная мера определялась спустя пять-шесть месяцев после первого разбирательства. Главными же мерами, используемыми судами, были отдача под присмотр и помещение в воспитательно-исправительное заведение. Причем предпочтение отдавалось первому.

Всю работу с несовершеннолетними, оказавшимися в поле зрения суда, вели состоящие при нем попечители.

Попечители были платными, то есть состоящими на службе в особом суде по делам о несовершеннолетних. Попечителем при суде мог быть только опытный педагог. Среди них были и женщины, которые вели работу с девочками. От попечителя требовалась постоянная готовность пойти навстречу подростку, поддержать его, быть ему другом, помощником, защитником.

Функции попечителя достаточно многообразны: собирать сведения о несовершеннолетнем, учинившем преступное деяние, об образе жизни и среде, в которой он находился, вести предварительное расследование; присутствовать при разборе дела и сообщать все имеющиеся сведения судье; исполнять поручения особого судьи по делам несовершеннолетних; оказывать помощь в приискании работы; представлять судье периодические отчеты о поведении и образе жизни подопечных и др.

Эти обязанности могли быть возложены судьей и на представителей общественности, тем более, что платных попечителей не хватало. В петербургском суде, к примеру, их было пять, из них только одна женщина. Судьи того времени склонялись к тому, что государство должно увеличить количество попечителей, так как выполнение этой работы на добровольных началах не давало желаемых результатов, а общественные попечители занимались подростками только в свободное время, которого не хватало, были связаны другими делами.

В связи с созданием особых судов для несовершеннолетних возникла необходимость открыть больше приютов для подследственных в Москве, Харькове и других городах. Заботы по их организации и содержанию ло-жились на общества патроната. Власти в этом участвовали мало.

Единообразия в деятельности судов не было. Чтобы объединить усилия в борьбе с детской преступностью и беспризорностью, было создано Общество правовой охраны малолетних, которое, однако, просуществовало недолго. В задачу общества входили также организация и проведение съездов судов по делам несовершеннолетних. Такой съезд удалось провести в 1913 г.

Общественное внимание к особым судам по делам несовершеннолетних, не поддержанное государственными решениями, постепенно ослабевало. Чтобы привлечь внимание общества, объединить усилия теоретиков и практиков, в 1914 г. в Москве был учрежден специальный журнал «Особые суды для малолетних и борьба с детской беспризорностью» (редактор В.Шевелкин)²⁸. Но началась война и многие деятели судов для несовершеннолетних был призваны в армию. Прекратил свое существование журнал, а затем и сами суды.

Анализируя отечественный опыт, нельзя не заметить, что решался этот вопрос без достаточно нормативного регулирования. Суды также назывались по-разному: «суды для малолетних», «суды для детей», «детские суды», «суды для несовершеннолетних» и т.п. Их организация и деятельность основывалась на частной инициативе и общественной самодеятельности, откуда и проистекали недостатки. Сказывалось также и отсутствие защитников, длительность рассмотрения дел, отсутствие необходимого количества приютов и мест в них, недостаток специалистов и соответствующей правовой базы и др.

Однако, с нашей точки зрения, есть и положительные моменты: несовершеннолетние подследственные отделялись от взрослых, решались педагогические задачи, попечителями велась индивидуальная работа с подростками. Да и само назначение попечителей быть другом, защитником, помощником детей и сейчас воспринимается вполне современно.

Опыт деятельности судов позволяет выявить те принципиальные положения, которые отличают специализированные суды для несовершеннолетних и являются ключевыми звеньями системы правосудия в отношении несовершеннолетних.

1. Специализация судей по делам несовершеннолетних (как направление деятельности и как профессиональная подготовка).
2. Наличие специалистов, способных вести воспитательную работу с подростками, их семьями и окружением, понимающих цели и задачи суда (попечителей);
3. Наличие сети учреждений, могущих использоваться по усмотрению судьи: приюты, школы общеобразовательного и профессионального обучения, гостиницы для детей и пр.
4. Наличие законодательства о несовершеннолетних.

Некоторые из идей, сформировавшихся к началу ХХ века, были реализованы в 20-е годы. Так, в Ленинградском педагогическом институте им. А.И.Герцена²⁹. было организовано отделение социально-правовой охраны несовершеннолетних (СПОН), где велась подготовка специалистов для ра-боты с детьми. Здесь студенты изучали медицинские, психологические и другие вопросы, связанные с воспитанием подростков, предупреждением правонарушений, защитой прав и интересов детей. Примечательно, что в числе организаторов этого отделения и его преподавателей были энтузиасты специализированных судов для несовершеннолетних: П.Г.Бельский, П.И.Люблинский, Н.А.Окунев, С.В.Познышев и др.

Положение несовершеннолетних подсудимых по законодательству послереволюционных лет ничем не отличалось от положения взрослых. Уголовный процесс в этот период представлял собой единый порядок производства во всех судах и по всем делам³⁰. Уголовная ответственность за ряд преступлений устанавливалась с 12-летнего возраста с применением всех мер наказания³¹.

В позднем советском законодательстве положения о несовершеннолетних выделяются в самостоятельные статьи и главы. В Уголовном кодексе Российской Федерации 1960 г. отражается более гуманное отношение к несовершеннолетним: повышается возраст уголовной ответственности с 14 и 16 лет (ст. 10), вводится институт принудительных мер воспитательного характера (ст. 63).

В Уголовно-процессуальный кодекс 1960 г. включается самостоятельный раздел VII «Производство по делам несовершеннолетних», в котором устанавливался порядок производства по делам несовершеннолетних (ст. 391), их задержания и заключения под стражу (ст. 393), отдачи под присмотр (ст. 394), выделения дела о несовершеннолетнем в отдельное производство (ст. 396), участия педагога в допросе несовершеннолетнего обвиняемого (ст. 397) и др. Очевидно, что советское законодательство стало более лояльным к несовершеннолетним правонарушителям, в нем нашли отражение выводы и предложения, выработанные в дореволюционный период. Здесь мы видим уже знакомые по дореволюционному законодательству отдачу под присмотр, выделение дела о несовершеннолетних в отдельное производство и др.

Нашло законодательное закрепление положение об участии в судебном заседании представителей общественности.

После вступления уголовного и уголовно-процессуального законодательства в силу изменился подход к несовершеннолетним в практических органах. Стала осуществляться специализация следователей прокуратуры и органов внутренних дел, ведущих дела о несовершеннолетних, совершивших преступления, а также судей, такие дела рассматривающих. К несовершеннолетним активно применяются принудительные меры воспитательного характера: передача несовершеннолетнего под строгий надзор родителям или лицам, их заменяющим; под наблюдение трудовому коллективу, общественной организации, а также назначение общественного воспитателя; условное осуждение; отсрочка исполнения приговора. Представляется, что историческая преемственность очевидна. Несмотря на общую тенденцию изменения характера уголовной ответственности несо-вершеннолетних, порядка судопроизводства, расширения возможностей общественности для участия в правосудии несовершеннолетних, активного применения мер, не связанных с лишением свободы, вопрос об учреждении специализированных судов не обсуждался. То есть вопрос о специали-зированном правосудии в отношении несовершеннолетних вновь не решался, хотя отдельные его элементы нашли практическое воплощение.

К началу, и даже середине, ХХ века термин ювенальная юстиция еще не был знаком, он появился в последней его четверти. Но подходя с сегодняшними мерками к опыту прошлых лет, нельзя не заметить тех идей, элементов организации и практической деятельности, правовых положений, которые характерны именно для ювенальной юстиции. Это свидетельствует о том, что Россия всегда шла по пути создания ювенальной юстиции, но слишком медленно и нерешительно. И сделав прорыв, вновь оставалась на месте или отставала от времени. В результате этого, при всех положительных моментах, несовершеннолетние помещались в следственные изоляторы, камеры предварительного заключения, следовали по этапу, где и осваивали «тюремную грамоту».

Вновь к идее о необходимости учреждения специализированных судов для несовершеннолетних обратились в конце ХХ века³². Были осуществлены и первые шаги по организации таких судов в Санкт-Петербурге³³, Ростове, Саратове. Как и в прежние времена, эти суды вводились путем судейской практики на базе имеющегося законодательства, хотя высказывались соображения о необходимости специального закона о судах³⁴.

Определенные шаги в этом направлении уже сделаны³⁵.

В практической деятельности судов некоторых городов отдельные элементы ювенальной юстиции внедряются уже теперь. Интересно, что, даже не зная об имевшемся опыте работы специальных судов, наши современники в ходе практической деятельности пришли к выводу о необходимости помощников судей, которые непосредственно и повседневно занимались бы несовершеннолетними. Такими помощниками стали социальные работники. Содержание их деятельности составляет:

• получение первичной информации о несовершеннолетнем правонарушителе от следователя или судьи и о совершенном им правонарушении;
  
• знакомство с несовершеннолетним, его семьей, окружением, условиями жизни и развития, выявление социальных проблем и возможностей по их устранению;
  
• установление психологического контакта с несовершеннолетним и привлечение специалистов в области психологии при проведении социально-психологического исследования несовершеннолетнего правонарушителя;
  
• проведение индивидуальной профилактической работы в отношении родителей или их заменяющих лиц, если они не выполняют своих обязанностей по воспитанию, обучению и содержанию детей или оказывают на них отрицательное влияние, либо жестоко обращаются с ними;
  
• оказание помощи несовершеннолетним правонарушителям в решении проблем с окружающим его социумом;
  
• содействие в трудовом и бытовом устройстве, организации отдыха, досуга и занятости;
  
• направление в отдел восстановительного обучения или формирования навыков обучения;
  
• содействие в направлении в медицинские учреждения;
  
• разработка и использование программ восстановительного правосудия;
  
• составление и представление в суд заключения по результатам социально-психологического исследования с указанием причин и условий, способствовавших совершению преступления, возможностей их устранения и программой социальной реабилитации несовершеннолетнего правонарушителя;
  
• осуществление социального патронажа в отношении несовершеннолетних, осужденных к условной мере наказания.

Все это, как мы помним, составляло содержание деятельности и попечителей в начале ХХ века.

Наши современники, энтузиасты ювенальной юстиции, сталкиваются со многими из тех проблем, которые известны по предыдущему опыту. Одна из них – подготовка кадров. В практической деятельности этот вопрос решается путем проведения семинаров, конференций, стажировок. Хотя, видимо, необходимо решить вопрос о систематической специальной подготовке судей, предположим, в рамках дополнительного профессионального образования. Разумеется, в соответствующей подготовке нуждаются и социальные работники, и следователи, специализирующиеся на расследовании преступлений несовершеннолетних и работники подразделений ППН. Кстати, некоторый опыт подготовки работников милиции для работы с несовершеннолетними имеется в Воронежском юридическом институте МВД России.

Представляется, что для системы ювенальной юстиции важным является введение института уполномоченного по правам ребенка. В некоторых регионах, например, Волгоградской, Калужской, Новгородской, Свердловской (г. Екатеринбург) областях, Москве, Санкт-Петербурге и ряде других субъектов Российской Федерации такие уполномоченные в настоящее время уже введены. Результаты их деятельности являются довольно убедительными³⁷.

Как нам представляется, уполномоченный по правам ребенка одно из звеньев системы ювенальной юстиции.

Время, новые подходы к вопросам правового положения детей в современном обществе, их юридической ответственности указывают путь решения возникающих в этой области проблем. Этот путь апробирован во многих странах мира, и в России в том числе. Это ювенальная юстиция в том понимании, которое содержится в международных правовых актах.