«Нападения от детей суть наказание за грехи», сказал Иоанн Златоуст.

Трагические события в Кировоградской воспитательной колонии заставили еще раз вспомнить это высказывание Святого. Для нас принципиально важно, чтобы разбирательство вокруг этого дела не свелось исключительно к механическому поиску и наказанию виновных.

Мы осознаем, что рост детской преступности, наркомании и беспризорности, и, как результат, увеличение тюремного населения воспитательных колоний, являются проявлениями несостоятельности государственной политики в отношении несовершеннолетних. Дети отвечают насилием на насилие. Надо понять причины этого явления и создать социально-психологические механизмы профилактики его. Именно эти вопросы обсуждались на Государственном совете 29 июня с.г. в Ростове-на-Дону, по результатам которого Президент Российской Федерации В.В. Путин дал поручения, которые формируют стратегию преодоления негативных тенденций, связанных с ростом преступности, и, прежде всего, преступности несовершеннолетних. В данных поручениях, в частности, говорится о необходимости «формировать службу профессиональных социальных работников для работы с безнадзорными детьми и молодежью, совершающими преступления и другие правонарушения», а также «совершенствовать систему государственной поддержки лиц, отбывших уголовное наказание в виде лишения свободы». Только реализовав эти задачи, поставленные Президентом, мы можем рассчитывать на снижение уровня преступности в молодежной среде, в том числе рецидивной преступности.

Для нас не так важно, что явилось непосредственной причиной бунта заключенных Кировоградской воспитательной колонии. Важно указать на три главных условия, которые создали питательную среду для такого бунта:

Во-первых, в России не получили должного развития профессиональные реабилитационные программы, ориентированные на детей группы риска. Как результат – можно констатировать отсутствие системной профилактики асоциального поведения несовершеннолетних. Это в полной мере относится к Свердловской области, где нет ни одного специализированного реабилитационного центра, ориентированного на решение проблем ребенка-правонарушителя.

Во-вторых, особо пагубную роль играет неспециализированная судебная система. Именно судебное решение, не наполненное реабилитационным содержанием, провоцирует ребенка на повторные правонарушения, и почти неизбежное дальнейшее попадание в места лишения свободы, где он проходит суровую школу восприятия криминального мышления. Отсутствие реабилитационных программ после заключения, лишает его всякого шанса стать личностью с социально приемлемым поведением. Таким образом рекрутируются все новые и новые члены криминального сообщества.

В-третьих, необходимо сказать о проблемах самой уголовно-исполнительной системы. Внутри воспитательных колоний практически отсутствуют профессиональные реабилитационные программы. Связано это, прежде всего, с неблагоприятными условиями для прихода на работу в эту систему специалистов, способных сформировать и реализовать такие программы, что обусловлено территориальной удаленностью воспитательных колоний, отсутствием бытовых условий и крайне низкой заработной платой.

Все эти вопросы требуют политических решений, и, прежде всего, в контексте создания правовой основы социальной политики в отношении несовершеннолетних – ювенальной юстиции.

События в Кировоградской воспитательной колонии не должны стать очередным, не повлекшим за собой никаких системных выводов, случаем насилия в нашем обществе. Мы должны предпринять исчерпывающие усилия, чтобы разорвать порочный круг взаимного насилия.